«Мисс фиолетовые глазки»

 Часть 1

Глава 2. Затягивающая гармония душ

Are you aware of what you make me feel, baby
Right now I feel invisible to you, like I'm not real
Didn't you feel me lock my arms around you.

… навязчивые журналисты не давали сделать ни шагу. Пробираясь с Клиффордом по узкой дорожке между ними, Лия не ответила ни на один заданный ей вопрос, лишь только надев на лицо маску холодного равнодушия отворачивалась от объективов и фотовспышек, преследовавших её повсюду.

Лия ненавидела этих людей. Она ненавидела их работу, их лица, их вопросы. Ненавидела все то грязное вранье, которое они постоянно писали о ней.

В свое время Лия Брасс была любимицей журналистов. Тогда, в самом начале своей карьеры ей это было так ново, так интересно. Ей нравилось то, что, все внимание приковано только к ней, к её удивительным глазам, что все хотят узнать о ней больше, что все восторгаются её красотой. Лия охотно отвечала на вопросы журналистов, давала сотни интервью, лучезарно улыбалась в объектив. Сейчас же Лия презирала прессу всеми силами души. Журналисты - это навязчивые и неприятные для неё люди. Но и она и её жизнь знаменитости, а точнее репутация Великой Красавицы требовала хотя бы редких интервью и появления на людях. Того хотели все: её поклонники, Клиффорд, агенты, журналы, журналисты…

Все прошло, как обычно бывает на всех светских вечеринках: натянутые улыбки, холодно-любезные приветствия, интервью «избранным» журналистам. Лия никогда не любила все это. А больше всего этого противного зануду Клиффорда, который заставил её сюда прийти.

Обстановка немного расслабилась и стала менее напряженной, когда наконец накрыли великолепный швейцарский стол.

Лия стояла у стола, отвернувшись от нахального молодого журналиста из популярнейшей тогда газеты «Our time».

- Уважаемая мисс Брасс! Ну, всего парочку вопросов, и я мигом оставлю вас в покое, - уже в десятый раз умоляюще повторял молодой человек.

- Нет, в другой раз, - сухо, сквозь зубы, процеживала Лия.

Она искала глазами Клиффорда. Уже прошло около часа, как он пропал. Лия нигде не могла его найти. Ей хотелось уехать отсюда как можно скорее, но без Клиффорда это было сложно - она приехала на его автомобиле.

Какой же Клиффорд ужасный человек! Лия считала, что он никогда не был способен понять её душевное состояние. Он никогда не видел её усталости. Для него всегда все было хорошо, все прекрасно. А Лия чувствовала себя такой уставшей! Она устала от всего: от своей работы, от этих приемов, от журналистов, от поклонников, даже от самого Клиффорда! Неужели он не видит того, что ей необходимо отдохнуть, набраться сил, да хотя бы выспаться! Как же Лия мечтала об этом! Она уже знала, что её усталость и утомленность стала проявляться внешне: она стала апатична, плохо спала, мучаясь бессонницей. Тональный крем был уже неспособен скрывать глубокие тени, появившиеся под глазами. «Наверное, я скоро начну терять свой «почетный» титул «Глаза Америки»» – с вздохом думала Лия. Её удивительные глаза, которые все так любят, благодаря которым она стала знаменитой, казалось, теперь потеряли свой прежний блеск, и их сиреневатый оттенок стал тускнеть.

Ища глазами Клиффорда и проклиная навязчивого журналиста, блуждающий взгляд Лии остановился на лице одного молодого мужчины. Он увлеченно с кем-то разговаривал, и его живая мимика показалась ей очень знакомой. Странно, и где это Лия могла видеть его раньше?…

Ну, где же Клиффорд?! Это просто невыносимо. Вечно он неожиданно пропадает, словно проваливаясь сквозь землю. Лии хотелось найти его как можно скорее, чтобы он отвез её домой, и она могла, наконец, лечь в постель, после такого утомительного дня.

Невольно её взгляд снова остановился на лице знакомого молодого человека. Странно, где же она могла видеть это лицо?! Хм… нет, этот человек был ей не знаком. Она точно знала, что никогда не встречалась с ним раньше. И все же… эти сощуренные глаза и до боли знакомый изгиб губ… память Лии лихорадочно перебирала имена и вдруг, словно засияла – о!!.. Кто бы мог подумать?!

Рой воспоминаний далеких и светлых поднялся в её душе. Она, видимо, действительно сильно переутомлена раз могла такое забыть! Этот человек, стоявший почти рядом с ней – это был её бывший кумир. Кумир её раннего юношества – Орландо Блум.

Когда-то, в 2002 году на экраны вышел нашумевший фильм «Властелин колец», снятый Питером Джексоном по мотивам одноименной трилогии Дж. Р. Р. Толкиена, оставив после себя самые противоречивые мнения и отзывы, возродив заново движение толкиенизма по всему миру. Фильм прославил некоторых молодых актеров, открыв им дорогу на фабрику грез. Среди них был и он – молодой британский актер Орландо Блум, сведший молоденьких девушек с ума.

Лия Брасс впервые посмотрела «Властелина колец», когда ей только-только исполнилось 16 лет. Она была в восторге. Перечитав все творения профессора Толкиена, она влюбилась в эльфа Леголаса. Его образ воплотил в себе Орландо Блум. Этот неземной, несуществующий герой пленил молодую, мечтательную девушку. Он был эльфом – прекрасным существом из мира Средиземья. Лия обожала Блума-Леголаса. Она бесконечно восхищалась благородством, изяществом, красотой, грацией, волшебством, исходящим от него. Он был задумчив и молчалив, иногда пылок и горяч, но всегда необычайно хорош собой: длинные, светлые, струящиеся волосы, прозрачные голубые глаза, белая кожа и острые уши… это был настоящий эльфийский принц из сказки.

Потом Лия увидела фотографии самого Орландо Блума и была поражена его внешним несходством с Леголасом в фильме. Блум смуглый, чернявый, стильный смотрел на неё своим сощуренным взглядом с обложек самых модных журналов. О, как она была в него влюблена. Лия могла часами с восторгом рассматривать все его фотографии. Она знала о нем все. Он ей казался необыкновенно желанным, стильным, сексуальным. Она бредила им: обожала его негромкий голос, его черные глаза и губы…да, больше всего Лия любила его губы. Они казались ей идеалом мужских губ: тонкие, красиво очерченные… как она их любила. Какой забавной детской глупостью казалось ей сейчас всё это!

Удивительно, как же это было давно и в то же время недавно! Всего несколько лет назад, но словно в совсем другом, ином мире! Насколько изменилась жизнь Лии! Могла ли та 16-летняя девчонка со странными сиреневыми глазами, а теперь известная нынешняя фотомодель Лия Брасс, предположить, что все так произойдет? Что она сама станет известной личностью, что она сама будет кумиром тысячи людей, будет иметь поклонников, деньги, славу… теперь Лия понимала, что счастье, оказывается, не в этом. И сейчас перед ней стоял её бывший кумир, предмет тысячи грез и мечтаний, стоял в нескольких метрах от неё - и что, разве она сейчас была счастлива?! Она устала от своей, как ей казалось, ненужной жизни. Этой молодой красивой женщине было только 20 лет. Но ей казалось, что нет смысла ни в чем. Всё, что она делала, говорила, все, что происходило с ней – это всё словно уходило в пустоту. Лия как будто не знала, зачем она живёт на этом свете. Впервые, за свою достаточно короткую жизнь, эта известная, по сути дела ещё совсем молодая девушка, задумывалась о смысле жизни. Все эти журналисты, приемы, обложки журналов, повышенное внимание – как ей это надоело! Лия мечтала просто спокойно выйти на улицу и побродить по городу без черных очков и общества Джоша – её телохранителя. Ей, по натуре очень ранимому человеку, хотелось уединения. Ей хотелось опять вернуться в тот далекий прекрасный детский мир и опять стать ребенком, перед которым только открывается новая удивительная жизнь… воспоминания душили её.

Лия настолько долго и бесцеремонно разглядывала Блума, что даже навязчивый журналист замолчал и в удивлении уставился на неё. В этот момент, вероятно, Орландо почувствовав на себе чей-то взгляд, посмотрел в сторону Лии. Её глаза встретились с его глазами. Она, осознав, что, задумавшись, неприлично уставилась на него, с досадой отвела взгляд и через мгновение, не поворачивая головы, сквозь ресницы снова взглянула на Орландо. К её неподдельному удивлению на том самом месте, на котором только что стоял Орландо Блум, было уже пусто. Он исчез.

В это время подлый, предательски наблюдательный журналист удовлетворенно записывал что-то в свой блокнот. От него не ускользнула немая игра лиц двух известных всему миру людей: самой известной фотомодели, получившей имя «Глаза Америки» и одного из самых популярных актеров Европы.

- Что вы пишете? – раздраженно спросила Лия.

- Он ваш бывший знакомый? Или коллега? Может быть, любовник? – атаковал её журналист, - Как давно у вас ним был роман? – в глазах этого человека светилась надежда. Надежда на приличную зарплату.

- Оставьте меня в покое.

- Ага, значит, был роман. Почему вы расстались?

- Убирайтесь, - ответила она.

- Я позвоню в ваше агентство завтра. Вы просто обязаны ответить мне всего на парочку вопросов. Поймите, этого ждут все! Мир любит вас! Я гоняюсь за вами уже четвертый месяц, умоляю, будьте щедры!

- Хорошо. Завтра вечером. И вы, наконец, меня оставите в покое, - обречено сказала Лия.

- О!.. Конечно! – журналист просиял, - вы просто… вы настоящая секс-бомба ХХI века! Ваши глаза, они потрясающи! Они подобны…

- Убирайтесь! – прошептала Лия. Как же она ненавидела эту отвратительную пошлую лесть!

Журналист исчез, – как будто растворился. Лия облегченно вздохнула. Но все же злость переполняла её всю. «Ну, какой смысл гоняться за мной полгода, - с раздражением думала она, - если опять будут те же самые однообразные вопросы и ответы? Черт возьми, ну где же Клиффорд?!»

Это невыносимо. Лия вдруг поняла, что больше не может оставаться здесь. Она почувствовала, как слезы набегают ей на глаза. Это было уже слишком! Как ей хотелось домой! Как же ей надоело здесь! Как ей надоело находиться среди этих людей! Если к ней сейчас снова пристанет какой-нибудь журналист, Лия просто не вынесет этого.

Надо куда-то уйти, уйти из этой шумной толпы. Хотя бы пять минут побыть в тишине и одиночестве. Где-то здесь, если Лию не подводила память, на втором этаже был большой балкон, на котором почти всегда пусто и безлюдно. Хотя бы так скоротать своё время – в тишине, а не в этом сборище идиотов!

Всхлипывая, Лия вышла в коридор, а затем поднялась по лестнице ведущей на балкон. Она заглянула туда... о да, к счастью там никого не было. Она могла побыть одна и хотя бы на пару минут отдохнуть от этой праздничной светской суеты.

Лия оперлась на парапет и наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Вид на город отсюда открывался просто изумительный.

Это была Америка. Это был Великий Нью-Йорк. Это был сказочный Манхеттен. Сияющие тысячами огней небоскребы, дома и магазины. Теснившиеся на дороге и громко сигналящие автомобили, снующие туда-сюда люди, слышавшаяся со всех сторон музыка – всё это сливалось в какой-то дикий хаос. И над всей этой суетой, в светлом от огней небе горели редкие звезды. Такие далекие и спокойные по сравнению с этим людским безумством.

Как это всё странно и непохоже на то, что было раньше. Когда-то Лия жила в тихом городке, в маленьком двухэтажном доме с родителями и сестрой Келли… ходила в школу, обожала сидеть в саду, где росли кусты сирени; встречалась с Тимом, любила апельсины и фанатела по Орландо Блуму… а теперь вот она здесь. Забавно. Жизнь может так резко изменить свой ход и пойти совсем по-другому, неважно, хочет того человек или нет. Лию жизнь не спросила: хотелось ли ей - или нет.

Лия вздохнула и поежилась. Было прохладно, и в своём вечернем открытом платье она чувствовала себя очень неуютно. Даже эта необходимость одеваться в дурацкие вечерние платья, казалась Лии отвратительной. Если бы не Клиффорд, она уже давно была бы у себя дома, в своей квартире. Он специально притащил её сюда, что бы она, по его словам «не отставала от жизни». Какая заботливость! «Хорошо, что здесь нет ещё и Джастина» – подумалось Лии. А то она так устала от него в последнее время.

Джастин Коннерс… Что можно было сказать об этом человеке? Почти ничего. На нём прочно висел ярлык «потенциального» жениха Лии Брасс. Пресса уже давным-давно поженила их, однако мало кто вообще догадывался, что Лия не питала никаких чувств к Джастину. О, он был очень внимателен и заботлив с Лией. Ей с ним было хорошо. Пожалуй, даже очень хорошо. Но она его не любила, хотя часто скрывала это от самой себя. С Джастином было неинтересно. Он какой-то… скучный. Иногда Лия сомневалась, она не была уверена твердо: а любит ли он её? Хотя, наверное, и любит, потому что… порывшись в сумочке, она достала из неё маленькую бархатную коробочку. Повертев её в руках и задумавшись на секунду, Лия все же её открыла.

Ну, вот это кольцо. Уже в который раз она видела это кольцо и ничего не испытывала, кроме восхищения перед ювелирной работой мастера, создавшим его. Вчера Джастин сделал Лии предложение, и кольцо стоимостью в сто тысяч долларов она сейчас держала в руках. Сто тысяч долларов… какое безумство тратить такие деньги на безделушки! Безделушки?.. Это кольцо не отличалось изяществом – крупный холодно и одиноко блистающий бриллиант был вправлен в толстый золотой ободок, – скорее это кольцо отличалось благородством. Оно напоминало фамильную реликвию или старинную ювелирную драгоценность. Да, роскошное кольцо!

Лия повертела кольцо в руках. Прохладный металл тускло поблескивал и лишь бриллиант переливался тысячами ярких, отражавшихся в нём огнями улицы. «Наверное, Джастин действительно любит меня, раз разорился на такую вещь» - подумалось Лии. Но стоило ли оно того? Лия вспомнила красивые и нежные глаза Джастина, его лицо, его руки, мягко берущие её. Ах, нет! К чему было обманывать саму себя? И это кольцо и он не нужны ей! Вдруг Лия вспомнила, что она даже не разу не надела это кольцо. Почему? Что это? Страх? Боязнь?

Лия оторвала взгляд от кольца и опять посмотрела вдаль: на дома, сияющие небоскребы, и на звездное небо. Кольцо было тут же забыто. Образ Джастина, плавающий перед глазами растворился и превратился в сияющую панораму вечернего Нью-Йорка. Великолепие города снова поразило и поглотило Лию своим блеском и масштабностью. Она ещё не знала, что вскоре она полюбит этот город навсегда. Сейчас в ней только-только рождалась любовь к этому странному мегаполису противоречий и контрастов.

- Как красиво! – прошептала сама себе Лия.

-Да-а-а, действительно очень красиво! Особенно если посмотреть не отсюда, а чуть слева. Вот тот дом всё загораживает, - послышался вдруг такой знакомый голос. Это был голос… голос… любопытство взяло вверх. Лия обернулась. В нескольких шагах от неё стоял Орландо Блум.

Она вдруг вздрогнула от неожиданности. Кольцо выпало из рук и покатилось по каменному полу, к лестнице.

- О! – смогла только выдохнуть Лия и в замешательстве взглянула на Орландо.

Он бросился за кольцом, которое очень быстро катилось по полу и уже теперь прыгало по ступенькам лестницы.

-Оно стоит сто тысяч долларов! – вырвалась у Лии совершенно неуместная фраза. Помешкав несколько секунд, она помчалась следом за Орландо.

Тем временем, сбежав по последним ступенькам лестницы, Орландо, чтобы схватить злосчастное кольцо, оступился, и во весь свой высокий рост растянулся на полу.

Всё произошло настолько быстро и стремительно, что Лия сначала не сразу поняла, что случилось. Был результат – из-за неё с лестницы упал человек. Ей оставалось только смеяться или плакать, она и сама не знала, что лучше. Спустившись с лестницы, Лия подбежала к Орландо, который почему-то слишком долго возился на полу, и совсем не предпринимал попыток встать. «Боже мой, а вдруг, он себе что-нибудь сломал?!» – пронеслось у Лии в голове. С трудом сдерживая волнение, она опустилась рядом с ним на колени. Орландо всё это время старательно что-то собирал с пола.

- О! Как вы? Вы не ушиблись? – взволнованно спросила Лия.

Он привстал и поднял на неё свои темные и очень живые глаза, но тут же их опустил.

- Нет, я нет… со мной всё в порядке. Скажите, вам было очень дорого это кольцо?

Лия непонимающе взглянула на него. Он вздохнул и раскрыл ладонь. На ней лежало кольцо. Выпавший из него «бриллиант» разбился на мелкие кусочки, и сейчас они сверкали всеми цветами радуги у него на руке.

Не выдержав, Лия расхохоталась.

- О, простите, пожалуйста! Мне так неловко, – сказала она, улыбаясь и приподнимая его.

- Я хотел его поймать, но не получилось, - удрученно сказал он, не поднимая глаз со сверкающих кусочков стекла, - я сделал всё что мог.

- О, ну что вы! Вы не ушиблись?

Орландо поднялся на ноги и принялся одной рукой отряхивать брюки. Наблюдая за ним Лия застонала: на нём были великолепные брюки… брюки от ”Versache” … а он проехался в них по полу из-за неё. Какая неловкость! Что же делать?!

- Со мной всё в порядке, - Орландо поднял голову, выпрямился и пристально посмотрел на Лию. Его глаза… в полумраке коридора они казались такими живыми, глубокими и темными... в них вдруг заблестел какой-то оттенок восхищения и легкая заинтересованность. Лия почему-то позволила себе допустить дерзкую мысль о том, что это она вызвала такой блеск в его взгляде. От этой мысли Лия покраснела. Какая самонадеянность!

Он продолжал молча смотреть на неё. Лия настолько сконцентрировалась на его взгляде, что ей казалось, что она начинает тонуть в черном бархате его глаз. Она только сейчас поняла, что он впервые смотрит ей в глаза, что смотрит пристально и долго. И она тоже смотрит. И что уже с минуту они вот так стоят и смотрят друг на друга. От этого пристального взгляда и вообще, от всего происходящего у Лии почему-то заболели виски.

Словно почувствовав это, взгляд Орландо стал менее напряженным. Лия тряхнула головой, стараясь прийти в себя.

- Ваши глаза, - задумчиво проговорил Орландо, - я их видел. Не помню точно, где и когда… наверно, это было очень давно… но я их видел.

В сердце Лии что-то кольнуло, и воспоминания далёкого весеннего дня зашевелились в памяти. Всеми силами стараясь сдержать волнение, она, улыбаясь спросила:

- Может быть, по телевизору или в каком-нибудь журнале?

Но он не ответил ей. Он вдруг взял её руку и пересыпал в нее горсть мелких сияющих кусочков. Затем с вздохом вручил кольцо, в золотом ободке которого осталась только большая ямка – бывшее местонахождение стекляшки- подделки бриллианта.

- Это всё, что от него осталось. Мне очень жаль.

Лия хотела, что-то сказать и не смогла. Просто снова расплылась в улыбке.

- Ну что вы! Стоит ли так расстраиваться! - сказала она.

- Вы сказали, что оно стоит сто тысяч долларов?

- Вроде да. Но это обман. Подделка. По идее это должен был быть бриллиант.

Лия опять рассмеялась. Теперь она знала цену любви Джастина. А сколько было пафоса и душевных разговоров о любви! По этому поступку можно судить о его чувствах. Оценивать любовь деньгами являлось естественным атрибутом в жизни Лии.

Орландо приподнял брови, и на его лице появилась легкая улыбка.

- Отчего вы смеетесь?

Лия не ответила. Ей не хотелось отвечать. Только захотелось опять посмотреть в глаза Орландо, почувствовать тепло его руки. Он… он ей безумно понравился.

Вдруг какой-то женский голос позвал: «Орландо!»

- О, это же Лив! – спохватился он, - простите, мне нужно идти, а то… в общем простите, что покидаю вас, но мы, я думаю, ещё обязательно встретимся сегодня. Вся ночь впереди!

Он очаровательно улыбнулся и побежал в зал.

Лия, ошарашено посмотрев ему вслед и следуя его примеру, решила тоже пройти в общий зал.

***

Прошел, наверное, ещё час. Усталая и утомленная после концерта, Лия подошла к столу. Клиффорд так и не появился. И тут Лия решила пойти на жертву. Она решила позвонить Джастину. Эх, с кем угодно, но только ни с ним ехать домой. Он начнет спрашивать: согласна ли Лия выйти за него замуж? А она скажет «да». Он попросит её надеть кольцо, а она скажет… а почему, кстати, она скажет «да»? Нет, до этого ещё было далеко. Ей ещё предстояло хорошо подумать над этим вопросом. Но Лия и понятия не имела о том, что она никогда не скажет Джастину Коннерсу «да».

Но звонить ей всё равно придется. Она не могла больше здесь находиться. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание от усталости.

- Алло, Джастин?

- Привет, дорогая! Как вечеринка?

Это слово «дорогая» Лии сразу не понравилось. Всё в ней тут же взбунтовалось. Джастин говорил с ней так, будто бы она уже его жена! Думает, что купит брак с Лией Брасс за сто тысяч долларов? Хотя может… он и не знал, что этот «бриллиант» - подделка? Ну да, он же не мог предположить, что кольцо будет прыгать по ступенькам лестницы. Всё равно, незачем было так афишировать цену кольца.

- Хорошо, только я устала. Ты не мог бы…

Вдруг Лия увидела в толпе Клиффорда. Он преспокойно с кем-то беседовал. «Ах, мерзавец! Пропал на два часа, я тут буквально шатаюсь от усталости, а он… ну уж я ему выскажу! Но лучше с ним, чем с Джастином» – все эти мысли вспышкой пронеслись у Лии в голове.

- …купить мне апельсинов? – сказала она первое, что пришло в голову.

- Ах, апельсинов? Твоих любимых апельсинов, душечка! Конечно, лапочка моя! Я тебя жду, дорогая! Счастливо!

Лия выключила телефон. Как же её раздражала эта слащавость Джастина: «дорогая», «душечка», «лапочка», ля-ля-ля, тю-тю-тю. Ей вдруг показалось, что более отвратительных слов она ещё не слышала в своей жизни.

Вдруг послышался голос:

- Здравствуйте. Я Эмма Бернс из газеты «New America». Вы мне обещали дать интервью.

Бешенство в который раз поднялось в Лии. Ей казалось, что все журналисты разом сговорились и решили не оставлять её сегодня в покое. Ведь она всем журналистам сегодня дала понять, что не даёт интервью! Что за навязчивость?!

- Нет, - холодно, стараясь сдерживаться, ответила Лия.

- Чем вы планируете заняться в ближайшие полгода? Будете продолжать карьеру фотомодели?

Лия молчала.

- А когда состоится ваша свадьба с Джастином Коннерсом? Это правда, что он подарил вам кольцо стоимостью в один миллион долларов?

Лия продолжала молчать.

- Это ваш настоящий цвет глаз или вы носите линзы?

Это было издевательством. Лия так же молча покинула общество журналистки и отошла к другому краю стола. Линзы?! Как она ненавидела этот вопрос! Наверное, она бы не стала знаменитой, нося линзы! Кольцо стоимостью миллион долларов?! С ума сойти! Чего только не напишут и не придумают! Скорее, скорее уехать отсюда!

Лия с надеждой посмотрела в толпу. Но… Клиффорда не было?.. Она пробежала глазами по лицам – нет. Его не было!

Терпение Лии было на исходе. Она закрыла рукой лицо и опустила голову, стараясь скрыть набежавшие слезы. Горячая, жгучая ненависть вдруг взорвалась в ней, и весь мир разом стал ненавистен. Лия поняла, что она ненавидит свою жизнь, ненавидит Клиффорда, Джастина, этот прием, кольцо, журналистов…

- Вы не любите журналистов? – услышала она за спиной голос.

Узнав вдруг по нему его обладателя, Лия, сама не зная почему, вдруг так разволновалась, что ноги у неё подогнулись, и она соскользнула на стул. Однако со стороны это выглядело очень изящно и женственно, что не ускользнуло от повышенного внимания Орландо Блума.

Лия попыталась прийти в себя. Но это был его голос… такой знакомый голос Орландо Блума. Что это с ней? Как глупо!

Лия обернулась.

- Недолюбливаю.

- О, вы знаете, я их очень хорошо понимаю.

Она вопросительно взглянула на него. Странно, она вдруг почувствовала, что от волнения её слегка трясет. Почему?! Она не смогла ответить себе на этот вопрос. Она видела десятки известных людей: и режиссеров, и артистов, и певцов, и моделей, но всегда испытывала к ним одинаковое чувство равнодушия, за исключением некоторых. Но их были единицы… «Ах этот Клиффорд, это он! И эта журналистка! – с облегчением подумала Лия, - они меня вывели из себя. Я просто устала» От этой мысли ей стало гораздо легче, но она вдруг снова испугалась, услышав слова Орландо:

- Журналисты не могут вас оставить в покое по одной простой причине, - улыбаясь и видя её замешательство, продолжал Блум, - они хотят знать о вас как можно больше. Как и весь остальной мир, покоренный вашей красотой… и вашими глазами. Они… они изумительны.

Щеки Лии вдруг запылали, она невольно опустила ресницы, как будто в первый раз услышала лестный комплимент. «И что это со мной?» – лихорадочно думала она. Ведь ей доводилось слышать сотни и тысячи комплиментов о красоте в свой адрес… и признаться, ни от одного ей не было так приятно. «Как глупо, чего это я смущаюсь?!» – подумала Лия и от стыда покраснела ещё больше. Удивительно, но ей казалось, будто бы Орландо читает её мысли…

Лия, набравшись смелости, взглянула на него. Орландо Блум стоял перед ней во весь свой высокий рост, его дерзкие, сощуренные, живые глаза смеялись и в тоже время в них скользило неподдельное восхищение. Одна рука была в кармане строгих черных брюк, другой он держал полупустой фужер шампанского, ворот белоснежной рубашки был расстегнут, обнажая смуглую шею – он был неописуемо элегантен. О, он был всё таким же, как тогда. Лия ещё тогда, в 16 лет любила его именно таким. Орландо Блум – словно принц, вышедший из сказки.

Улыбаясь, Блум не сводил с Лии глаз. От этого пристального взгляда ей стало опять не по себе, где-то внутри, в груди, ей стало жарко и приятно защемило чувство польщенного самолюбия.

- Вы мне льстите…- начала было она.

- Ничуть, - мягко перебил он, - я думал, что слухи о вашей красоте слишком преувеличены, но это лишь маленькая доля правды. Ваши глаза – это украшение, это оружие, это богатство, это ваша слава, ваша красота. Я поражен. Вы по достоинству можете носить имя «Глаза Америки».

Ах, когда он прекратит ей льстить?.. Лия слышала подобные вещи тысячу раз – это так неинтересно и всегда наигранно и фальшиво… хотя ей было, конечно, приятно, что он заметил её… Лия усмехнулась про себя: он обратил внимание не на неё саму, а на её глаза. Все всегда видят не её, а только её сиреневые глаза. «Как будто кроме сиреневого цвета глаз я больше ничем не обладаю, - почему-то со злостью подумала Лия, - Ни душой, ни сердцем. Просто кукла с сиреневыми глазами». Как же ей это все надоело. Люди не способны сейчас ни на что душевное, ни на какие чувства. Тем более такие люди, как он… хотя, возможно, и нет. Его глаза так обманчивы.

Почему он молчит?.. Лии вдруг захотелось снова услышать его голос, этот бархатистый негромкий тембр и снова уловить в нем заинтересованность и восхищение. Но он молчал. Лия отвернулась к столу. Всем телом она чувствовала, как глаза Орландо изучают её, что каждая клеточка её тела трепещет под его пристальным взглядом. Сердце вдруг забилось быстрее, Лия почувствовала, как в ней начинает расти возбуждение - острое, приятное, щемящее. Это было так странно – она давно не испытывала такого чувства, в ней проснулось забытое женское кокетство. Раньше всё было так просто: одно только громкое имя «Лия Брасс» сводило других мужчин с ума. Другие мужчины обычно или теряли дар речи или падали в обморок, а потом предлагали Лии выйти замуж. Но здесь было что-то не то. Здесь была какая-то тайна, загадка, странность, неизвестность и притягательность…

«Неужели я понравилась Орландо?..» – пронеслась у неё дерзкая мысль и тут же растворилась в сумасшедшем желании понравиться ему еще больше. Да, да, чтобы он ещё больше восхитился ей. Хоть бы он перестал на неё так смотреть, его взгляд обезоруживает, он такой дерзкий и… и он ей так нравится! Неожиданно, сама не зная почему, Лия вдруг осознала, что Орландо понял все, о чем она думала всё это время. Словно опять прочитал её мысли или узнал всё её прошлое. О, он понял это! Лии стало дико, невыносимо неловко. Она вспыхнула, бессознательно прикрыв глаза рукой. Только бы не видеть его глаза!

- Боже, не смотрите на меня так…

- О, прошу вас, не смущайтесь. Любой мужчина на моем месте вел бы себя подобным образом. И вам ли смущаться? Вы меня удивляете… не хотите ли апельсинового пирога? Очень вкусно!

Орландо подошел к столу, отрезал кусочек пирога и изящнейшим образом преподнес Лии его на тарелке. Апельсиновый пирог – её страсть! Удивительно как Орландо об этом догадался?

Беря тарелку из его рук, она сама над собой усмехнулась: и правда, что это с ней сегодня? И тут же уловила себя на мысли: с ней всё в порядке! Это он, он, он!

- Да, он очень вкусный! Особенно вот этот крем по краям. Вы знаете, Лия, иногда вам фотомоделям, нужно побаловать себя сладостями… Лия? Я могу вас так называть? Такое красивое имя у вас… я просто в восторге. Ах, простите, я сам забыл представиться. Но я думаю, вы слышали мое ненавязчивое имя – Орландо Блум.

- Конечно. Когда-то я знала наизусть всего профессора Толкиена. Ваш Леголас был моим любимым героем, особенно после фильма.

Орландо посмотрел на Лию каким-то странным взглядом и вдруг громко расхохотался.

- Не может быть! – сказал он, - «мой» Леголас?! Вы, наверное, шутите! Вы смотрели «Властелин колец»? Не могу поверить, что такие роскошные женщины вроде вас тратят время на такие вещи!

Наверное, в глазах Лии мелькнуло что-то вроде недоумения и легкой обиды, потому что Орландо вдруг замолчал, и стал очень серьезным.

- Не обращайте на меня внимание. Я готов постоянно поражаться странностям женского пола. Женщины – они так непредсказуемы! Я рад, что вы смотрели фильм. - он вдруг задумался и посмотрел на свой уже пустой фужер, вертя его в руке, - «Властелин колец» это... я до сих пор не могу подобрать слова. Мне кажется, что вся моя жизнь была ничем до того, как я снялся в этом фильме. Я благодарю судьбу за такой подарок. Мне удивительно повезло. Послушайте-ка, Лия. Вам не кажется, что этот приём, на котором мы с вами находимся, просто отвратителен?

- Вообще-то да, - расстроено кивнула Лия.

- Пойдёмте погуляем.

- Что?

- Пойдёмте погуляем. Тут недалеко, через квартал, находиться Центральный парк. Я вас приглашаю прогуляться там.

Лия беспомощно посмотрела на Орландо. Его предложение было настолько неожиданным и странным, что она даже не сразу нашлась, что ей ответить.

- Ну, я не знаю… мой телохранитель…

- Ой, как неинтересно. Я так и знал, что вы так скажете, - сказал Орландо с видом крайнего сожаления, - какой однообразный ответ. А по вашему виду так не скажешь, что вы обычная. Но оказалась, что так. Вы такая же, как все остальные женщины.

Эти слова разожгли у Лии обиду. Она ведь вовсе не такая как все! Просто она устала и очень утомлена, и ещё… она ведь знаменитость. Это всё так сложно.

- Пойдёмте, - с вызовом в голосе ответила она.

Орландо поднял на неё глаза и улыбнулся, и тут Лия поняла, что она, наверное, совсем свихнулась. Она знает Орландо Блума чуть больше часа и уже идёт с ним куда-то гулять. С какой стати? Почему так? Это было уже совершенно неважно, и вот почему это так интересно. Но сколько проблем создаёт лишь одна прогулка на улице: нужно позвать телохранителя, одеться так, чтобы тебя не узнали посторонние люди… как же страшна жизнь знаменитости.

Но Орландо отвлёк Лию от её бытовых мыслей. Он схватил её за руку и потащив за собой, направился к выходу, пробираясь сквозь толпу. Распихивая и расталкивая всех на своём пути, он вытащил её в ярко освещённый коридор. Всё это не осталось незамеченным для нескольких пар проницательных глаз.

- Куда вы меня тащите? – воскликнула Лия, пытаясь освободить свою руку.

- Мы же идём гулять, - ответил Орландо и подмигнул ей. Это было так очаровательно.

- Но вовсе не обязательно делать это так стремительно. Мой телохранитель… - начала Лия.

- Пошлите своего телохранителя к чёрту. Всё вам нужно – это чёрные очки, чтобы вас не узнали на улице. Надеюсь, они у вас есть?

- Есть, но поймите, мне нельзя так…

- Лия, успокойтесь. Расслабьтесь. Берите от жизни всё.

***

Спустя полчаса Лия и Орландо сидели на скамейке в Центральном парке Нью-Йорка. Поздний вечер обнимал их своей прохладной темнотой и уединением. Жёлтый свет стоящего по близости фонаря оттенял прозрачный полумрак, сгустившийся внизу низко растущих деревьев. По аллее, пересекающей Центральный парк и выходящей куда-то к Земляничной поляне, к бывшему дому Джона Леннона, иногда проходили хорошо одетые люди. Мужчины, с приподнятыми, по последней моде, плечами смокингов. Дамы в вечерних платьях с открытыми спинами и плечами, и с соблазнительными по-американски не худыми животами. Что у них там, - благотворительный бал? Нет. Все они шли на тот самый пышный приём, который так неожиданно только что покинули Лия и Орландо.

От стремительности происходящих событий у Лии кружилась голова. Познакомившись с Орландо Блумом два часа назад, она уже почему-то сидела с ним на лавочке, в Центральном парке. И подумать только, она на глазах у всех сбежала с приёма! Что теперь будут писать журналисты! Да какая разница. Сейчас Лия и Орландо были совсем одни. Вдвоём. Рядом не было ни телохранителей, ни охраны, ни поклонников, ни журналистов и прочей суеты. Она была только с Орландо и чувствовала себя такой защищённой. Сначала ей было страшно без охраны, ведь она знаменитость и мало ли что могло случиться. Но ничего не случилось. На неё никто ни кидался, ни трогал, ни вопил, не кричал, ни падал в обморок, ни просил сфотографироваться или дать автограф. Людей, в этот поздний час в парке почти не было.

Лия отдыхала в этот вечер от всей своей прежней напряжённой жизни, как когда-то давно, когда она ещё не была знаменитостью. Какое же это счастье – жить спокойной жизнью, не привлекая ничьего внимания. В твою личную жизнь никто не лезет, твои поступки никто не афиширует, твоё поведение никто не обсуждает и не критикует… насколько же Лия забыла свою обычную прежнюю жизнь, окунувшись в море славы. Но море затягивало, как трясина. Слава, слава… счастье не в этом. Счастье в том, чтобы вот так вот просто сидеть вечером в парке. Кто помог напомнить Лии об этом забытом счастье?

Лия сняла чёрные очки и покосилась в сторону Орландо. Орландо, как будто бы чувствуя, что Лии нужно прийти в себя и подумать, всё это время лишь тактично молчал. Он сидел, вытянув ноги и надвинув на глаза шляпу, которая делала его похожим на героя голливудских детективов 60-х годов. Он медленно и блаженно курил длинную толстую сигару, в дурманящем дыме которой чувствовался запах экзотических ночных цветов. И у Лии в который раз приятно замерло сердце, от созерцания романтической красоты этого человека.

Но Лия не понимала Орландо Блума. Всё, что происходило сейчас, казалось ей таким странным. Происходящее этого вечера отличалось от однообразных прежних вечеров и свиданий, которые она обычно проводила с другими мужчинами. Дело в том, что за то время, которое Лия познакомилась с Орландо, он даже не пытался с ней как-то заигрывать. Он подарил ей пару лестных комплиментов тогда, при встрече и на этом всё закончилось. Лия в свою очередь перестала с ним кокетничать, и приняла свою естественную задумчивую манеру поведения. Изображая перед Орландо кокетку, Лия чувствовала себя круглой идиоткой. Она понимала, что Орландо знает все эти женские ужимки, как свои пять пальцев и, ей казалось, что в душе он смеется над её поведением. Вот это и было странно.

Но ещё страннее было то, что Орландо Блум вёл себя с Лией так, будто бы был знаком с ней уже очень давно. Он не задавал лишних вопросов, вовремя молчал и, заговаривал, когда это было нужно, не пытался её обнять, поцеловать или изнасиловать. Он не был похож на других мужчин, которых в жизни Лии было сотни – «потенциальных» женихов, отвернутых любовников, пошлых льстецов или сумасшедших сексуально-агрессивных поклонников. Орландо Блум был похож на хорошего знакомого. Точнее, он даже им был. По крайней мере, Лии так казалось.

Но где-то в глубине своей тщеславной женской души Лия жалела о том, что этот красивый, обезоруживающе обаятельный молодой человек так странно себя ведёт. Он был кумиром её юности, неудовлетворённые желания и надежды продолжали жить в ней. О да, ей очень хотелось, чтобы Орландо ещё раз восхищённо посмотрел на неё, сказал комплимент, может быть, даже попытался её обнять и всё в этом роде. Но этого почему-то не было. Поэтому Лии вдруг стало грустно. Но окружающая обстановка была настолько расслабляющей, дружественной, спокойной и, конечно же, романтической, что пожалуй, жаловаться было не на что. И Орландо и Лию такое время препровождение отнюдь ни к чему не обязывало. Между ними моментально родилась взаимная гармония душ. Но они ещё пока не понимали этого.

- Моя любимая сигара «Avo», - тихо сказал Орландо и его мягкий, удивительно мелодичный голос, как будто бы сливался с прозрачным полумраком вечера, - она специально разработана гениальным стариком Аво Увезяном, как завершающая сигара дня, награда после трудов и забот. Я вот считаю, что сегодняшний день удался как никогда. В моей жизни случилось невероятное событие: я познакомился с вами, Лия.

У Лии, уже впавшей чуть ли не в транс от голоса и красоты Орландо, вдруг замерло сердце. Она знала, что в таком расслабленном состоянии души и тела многих мужчин тянет на чувственные, очень откровенные разговоры. Орландо был настроен очень положительно, это чувствовалось во всём. Он вёл себя как-то загадочно и непонятно. Лии хотелось узнать его тайну. Однако Орландо не оправдал её ожиданий.

- Чувствуете запах? – спросил он, - замечательная сигара, напоминающая о портвейне как минимум тридцатилетней выдержки, в дыме чувствуется тропическая древесина и оттенок осенней листвы. Лия, а вы вообще курите?

- Нет, - пожав плечами, ответила она, - считаю это занятие абсолютно бесполезным.

- Как же я люблю сочетание приятного с бесполезным, - сказал Орландо и, потянувшись, ещё удобнее облокотился на спинку скамейки, - потрясающий вечер, верно?

- Лучше не бывает.

- Я же вам говорил. Представляете, сколько бы потеряли, если бы не согласились пойти со мной, и остались бы на той дурацкой вечеринке?

- Да, но я никогда не делала так раньше. Я не думала, что это так просто. Обычно прогулки доставляют столько проблем. Это всё слава.

- Ах, Лия, неужели вы думаете, что какому-нибудь американцу, поздно вечером вышедшему в Центральный парк, придёт в голову мысль, что он может увидеть сидящую на скамейке Лию Брасс? Да ещё и в компании с Орландо Блумом! Для обычных людей это кажется очень неправдоподобным. Они не поверят, подумают, что вы не Лия Брасс, а подделка. Вот так надо пользоваться жизнью, беря от неё всё.

Орландо замолчал и выпустил облачко смачного табачного дыма, которое медленно растаяло в осеннем вечернем воздухе. Потом он приоткрыл рот, задерживая белоснежными зубами сигару, и тихо сказал:

- Обожаю Нью-Йорк за такие чудные вечера. И за таких красивых женщин, как вы. Вот вы сейчас живёте в Нью-Йорке и я предполагаю, что живёте вы тут недавно. Наверняка вы плохо знаете этот город. Вы ведь не знаете того, что Нью-Йорк пропитан страхом. Страхом, что тебя ограбят, изнасилуют или убьют. На улице, в парке, в кафе, в собственной квартире. Я помню, что когда я впервые приехал сюда, мне как иностранцу вручили памятку о «технике безопасности» для проживающих в Нью-Йорке: «Если вы увидите, что на вас собираются напасть, выбегайте на середину улицы и кричите: «Спасите!»». Очень доходчивый совет, неправда ли?

- О Боже… - прошептала побледневшая Лия, - к чему вы говорите мне это?..

- Я говорю это к тому, что сейчас вы можете себя чувствовать в абсолютной безопасности. Потому что я с вами. Для некоторых Нью-Йорк может вызывать страх, боязнь и даже ненависть. Но бывает и любовь. Мне хочется, чтобы вы полюбили Нью-Йорк. Лия, скажите, как вам кажется, вы любите его?

Лия его почти не слышала. Сейчас она с трудом понимала слова Орландо, её внимание было поглощено его красотой и шармом. Как же он романтичен, дерзок и обаятелен. Нет. Только не поддаваться.

- Не знаю, - рассеяно ответила она, - я не настолько хорошо знаю Нью-Йорк, чтобы могла любить его. Мне больше по душе Лос-Анджелес.

- Лос-Анджелес – семьдесят два пригорода в поисках одного города. Очень грязный город. В Лос-Анджелесе мусор уже не выбрасывают, его перерабатывают в телевизионные шоу. На этом он и живёт. Голливуд, секс и деньги. Дорогуша Лив всё это очень любит.

- Кто?

- Гм.… Лив. Лив Тайлер. Есть актриса такая.

- Ах, ну да. Простите. Продолжайте.

- Что продолжать? О Лив Тайлер или о Лос-Анджелесе? Нет уж, увольте. Давайте поговорим о приятных вещах. Например, о вас. Говорят, что вы самая богатая фотомодель мира. Вроде как в прошлом году вы заработали один миллиард долларов.

- Вообще деньги – это такая гадость. Богатство лучше, чем деньги, но только по финансовым причинам. Не люблю богатых людей, все, что мне в них нравиться – так это только их деньги. К сожалению, я заработала только двести миллионов долларов. Я могу посчитать свои деньги, а значит, у меня и нет миллиарда долларов. Всё это слухи и злословия. Одно ненароком вырвавшееся слово и твоей репутации и карьере конец. Но если бы те, кто злословит обо мне, знали, что я о них думаю о них, они бы ещё не то говорили.

- Как интересно. И поэтому вы не любите журналистов?

- Точнее сказать, я их побаиваюсь. По-моему, они дают интервью ещё до встречи со мной, сами задают вопросы, и сами же на них отвечают.

- У меня создалось впечатление, что вы не любите свою славу.

- Я её терпеть не могу. Она мне надоела.

- Нет, ну вы послушайте, а? Вот это разговоры. Слышал бы вас, какой-нибудь посторонний человек, так, наверное, подумал бы, что вы бредите. Слава – это самое возбуждающее средство в жизни знаменитости. Что касается меня, то до тех пор, пока мою фотографию будут давать на обложке журнала, меня не заботит то, что обо мне пишут на 81-первой странице.

- Слава – это хорошая вещь первые месяцы и мучение все остальные годы. Меня уже тошнит видеть своё лицо на обложке. Но это моя работа.

- Странное у вас мнение о своей персоне. А славу вы не любите зря. Едва ли не самое большое преимущество славы заключается в том, что можно безнаказанно говорить и творить величайшие глупости. И я заметил, что чем больше глупостей я совершаю, тем популярнее становлюсь.

- Ну и неумно. Тогда и глупости совершать неинтересно. Их интересно делать тогда, когда их делать не разрешается. Лучше же уж подумать, перед тем, чтобы что-то сделать, особенно если ты знаменит.

- Ой, а я очень люблю думать. Мозг – мой любимый второй орган. Вы знаете, оказывается, и мозг может быть эрогенной зоной. Мне нравиться быть знаменитым. Это как адреналин. Не любя свою славу, вы очень многое теряете. Но мне кажется, что вы ни не любите свою славу, вы просто избалованы ей. А я всегда говорил: никогда не надо упускать возможности выступить по телевизору или заняться сексом, - Орландо вдруг громко расхохотался, - да ладно вам, не смущайтесь. Я пошутил. Почему все так бояться подобных шуток или поступков? Лия, привыкайте ничего не бояться. Вот я уже ничего не боюсь, хотя раньше даже боялся целоваться перед камерой. На самом деле я всегда это обожал делать. Мне денег не плати, только дай поцеловать кого-нибудь. Именно перед камерой. Лучше всего, конечно, девушку, - сказал Орландо и расхохотался ещё громче.

- Так это правда?! – не выдержав, переспросила Лия и тут же испугалась своему вопросу.

- Что правда?

- Ну, то, что вы очень любите целоваться и… просто я давно знала об этом и… ну, в общем….

- Как приятно узнавать то, что такие потрясающие девушки интересуются моей развратной персоной. Совершенно верно. Это правда. Лия, а вы вообще любите целоваться? Я так люблю целоваться, что прямо кажется, поцеловал бы вот тот фонарный столб, - сказал Орландо и рассмеялся, увидев, как у Лии от удивления открылся рот.

Вот это находка, подумала она. Одни мужчины целуют и ничего не говорят; другие целуют и что-нибудь говорят; а он говорит и не целует. Загадка под названием «Орландо Блум» становилась всё интереснее.

- Представляете, какая критическая ситуация, - продолжал Орландо, довольный тем, что произвёл на Лию такой эффект, - Я бы вообще целовался бы день и ночь, не переставая. Однако благодаря такому времяпрепровождению я теряю свою любимую славу. Ведь чем больше целуешься, тем меньше говоришь глупостей.

- Давайте не будем об этом.

- Эх, Лия, как же вы доверчивы. На самом деле из всего того, что я здесь наговорил, я на самом деле ничего не говорил. Я ненавижу целоваться с актрисами. Это так неприятно. Никогда не знаешь, это всерьёз или только на практике?

- Да прекратите вы! К чему вы мне говорите всё это?

- К тому, что ни одна секунда этого чудесного вечера не стоит красоты ваших глаз.

Орландо пододвинул шляпу на лоб, и свет фонаря осветил его лицо и восхищённую улыбку. Его взгляд горел преклонением перед красотой своей собеседницы. Глаза Лии под густыми ресницами сейчас казались совсем тёмными. Цвет глаз её ещё поражал и потому, что был совершенно необычаен от природы. Её глаза были изменчивы, их цвет мог меняться от светло-сиреневого до оттенков фиолетового. Её веки были полуопущены, что было характерным для неё, когда она задумывалась или стеснялась.

С первого взгляда её лицо с чуть выступающими скулами и мягкими линиями казалось классически правильным. Но стоило присмотреться и оказывалось, что нос у неё неправильной формы, рот большой, а губы полные и крепкие. Лицо её было удивительно женственно. Роскошные длинные вьющиеся светлые волосы были перехвачены вокруг головы тёмной атласной лентой. Молодая прелестная двадцатилетняя Лия Брасс являлась воплощенным идеалом женского очарования.

В сердце Орландо что-то зашевелилось. В душе что-то поднялось, и стали рождаться какие-то новые, непонятные ему чувства. Но он, почему-то испугавшись, лишь подальше затолкнул свои порывы в душу, стараясь не поддаваться им. «Какая глупость» – подумал он про себя, но вместо этого нечаянно сказал вслух совсем другое:

- Лия, никого красивее вас в своей жизни я не видал. Ваши глаза я буду помнить до конца жизни, - эти слова у Орландо вырвались сами собой. Не ожидая этого от себя, он сконфузился, и ещё плотнее надвинул себе на лицо шляпу. Теперь его лица Лии почти не было видно, глазам был открыт лишь тот твёрдый мужской подбородок и идеальные, красиво очерченные губы, которые Лия любила с 16 лет.

- Для меня красота стала как наказание, - почему-то с расстройством в голосе сказала Лия, - мне говорят: «Очень красива!» А подразумевают, что и нет в ней ничего другого.

- Зря вы так думаете. Я ничего подобного не подразумеваю.

- А вы думаете, это легко быть красивой? Нет тяжелее работы, чем быть красивой с восьми утра до полуночи.

- Не понимаю. Если вы уже и так красивы, зачем вам надо «быть» красивой? Красота – это мироощущение и оно отражается в ваших глазах. Это не физическое явление. Вы звезда.

- Быть звездой – нелегкое это дело, требующее уйму времени и я говорю это со всей серьёзностью. Невзрачное личико и плохая фигурка многим женщинам помогли попасть в рай.

- Ой, Лия, вы не представляете себе, как в раю скучно. В раю мы все умрём от скуки, а в аду замучаем скукой чертей. Наилучший вариант – остаться жить на этой грешной земле. В этом мире надо улыбаться и насвистывать, разыгрывая беззаботность. Не понимаю, почему вы так недовольны своей жизнью? Попробуйте радоваться всему, чтобы не случилось. Секрет счастливой жизни состоит в том, чтобы тщательно планировать дни, а вечера оставлять на волю счастливого случая. Ну вот, например, мы с вами только что свалили с этого сборища идиотов и находимся в парке. Мы с вами познакомились. Мы с вами разговариваем. Мы нравимся друг другу. Всему этому надо радоваться. И жизнь сразу покажется сладкой. Иначе остаётся только одно: любить свои страдания… о кого я вижу?! Сам Клиффорд Эванс пожимает мне руку!

- Здравствуй Орландо. Не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, - подошедший Клиффорд широко улыбался.

- Клиффорд?! – изумлённо воскликнула Лия, - что ты тут делаешь?! Как ты узнал, что мы… что я здесь?!..

- А я наблюдал за вами издалека. Случайно увидел вас вместе ещё там, на приёме. Соблазн был очень велик, и я тихонечко попёрся за вами в парк. В роли наблюдателя вашей удивительной красоты. И, черт возьми, знаете, что я скажу? Вы смотритесь просто великолепно! Красивые пары встречаются редко. Вы идеально смотритесь вместе. Великий Боже, и существует же в мире такая красота, - говорил Клиффорд, и в его тоне чувствовался профессионализм, - теперь я знаю, что делать. Мне на ум пришла идея. Орландо! Давно ли обложки журналов помнят тебя? Как насчет, того чтобы ты и Лия…

Лия изумлённо таращилась на своего старого знакомого, совершенно не понимая, что происходит. Клиффорд всё время наблюдал за ней и Орландо?! И откуда он знает Орландо?!.. Он ей никогда не говорил, что знаком с ним.

Клиффорд все ещё продолжал что-то говорить, но Лия уже не слушала его. «Ах, этот Клиффорд – он такой нетактичный человек!» – казалось, это было написано в её глазах наравне со смущением. Какая глупость! Зачем он говорит такие вещи! Как же он иногда раздражает её своими выходками!

Она взглянула на Орландо – и на мгновение была удивлена. Перед ней сейчас был как будто совсем другой человек. Где вся эта его недавняя раскованность и шарм? Он сидел, опустив глаза и смущенно улыбался, словно совсем ещё юный мальчик. Лия никогда не думала, что он может быть таким. Но вдруг он поднял глаза. Они на миг выдали все. В его взгляде читалось довольное удовлетворение, вызванное словами Клиффорда. Но тут же, моментально, его взгляд изменился, и он снова принял задумчивый и слегка смущенный вид. Лия почему-то настолько увлеклась этой новой переменой, что только сейчас осознала, что Клиффорд всё ещё продолжает говорить.

- … и вот если бы вы в паре с Ли, смогли бы…

- Клиффорд! – перебила Лия, - думаю, что Орландо извинит нас, но нам уже пора.

- Что такое, детка? – в его голосе почувствовалось легкое раздражение. Судя по тому, каким тоном он разговаривал, можно было догадаться, – это было важно. Но Лия не поняла цели разговора. Он ей казался совершенно нелепым.

- Клиффорд, - решительно настаивала она, - нам пора домой. Я очень устала. Было очень приятно познакомиться Орландо.

Орландо улыбнулся ей и кивнул. «Какая у него очаровательная улыбка! Какой забавный вечер!» – пронеслось у неё тогда в голове. И опять легкое волнение поднялось внутри Лии. Почему-то сразу расхотелось уходить, но делать было уже нечего. Лия встала и направилась к выходу из парка. За ней широкими шагами шел недовольный Клиффорд.

Но было уже очень поздно.

***

…сославшись на невыносимую головную боль, и кое-как отделавшись от Джастина, Лия сразу же пошла спать. Бедный Джастин ждал разговора о любви и браке, и потому выглядел достаточно жалко, когда она захлопнула дверь спальни прямо у него перед носом.

В эту ночь Джастин спал в гостиной, на диване. Но Лию это мало волновало.

Она действительно чувствовала себя очень уставшей и утомленной после приёма. Но, несмотря на это она не могла уснуть: её снова уже в который раз мучила бессонница. Ворочаясь в постели, ей на память то и дело всплывали произошедшие события.

Волнение, странное смущение, польщенное чувство самолюбия – все эти эмоции уже улеглись. И честно признаться, Лия до сих пор недоумевала о причине их возникновения. Это было так глупо! Она краснела на приёме, на глазах у всех, как идиотка, а самое главное перед… Орландо Блумом! Но он сам поставил её в неловкое положение! Незачем было так откровенно рассматривать её с головы до ног опять же у всех на глазах! Ещё и Клиффорд подлил масла в огонь. Да к черту! В конце концов, кто ей Орландо Блум? Ей плевать, что о ней думает. Конечно, вечер был чудесным. Но вряд ли Лия увидит Орландо когда-нибудь снова. Её связывают с ним только воспоминания, да и то, такие далекие и смешные, что этому даже не стоит уделять время.

Но в тоже время Лия не могла не признаться себе в том, что Орландо Блум произвел на неё впечатление. Это был настоящий, красивый, знающий себе цену мужчина. Она улыбнулась, вспомнив прошедший вечер: как он возился на полу собирая кусочки стекла, как он смотрел на неё, как подал пирог на тарелке, как блаженно курил сигару и надвигал шляпу на лицо. Он… он какой-то немного другой. Он не похож на остальных мужчин. Наверное, это оттого, что он может быть таким разным. Лия никогда не думала, что он такой! Его глаза - они так обманчивы! Они могут улыбаться и через секунду стать серьёзными, сочувственными, задорными, дерзкими. Он действительно артист. «У него очаровательная улыбка… - мечтательно думала Лия, - он и вправду так напоминает эльфа, особенно когда у него задумчивый вид… о Господи, что же это я?!»

Лия вдруг очнулась от своих мыслей и ужаснулась им. «Я, наверное, схожу с ума! Какая нелепость! Не хочу о нем думать! – в смятении подумала она, - Что же это я - заново влюбляюсь в своего старого кумира?! Нет, нет, нет. Это просто вспомнились старые девичьи мечты!».

На неё давило одиночество. У Лии рядом не было такого человека, с которым бы она могла поговорить, поделиться переживаниями близко и откровенно. Лия все держала в себе. Одиночество – опасная вещь, если оно не ведёт к Богу, он ведёт к дьяволу. Оно ведёт к самому себе. Лия никогда не говорила: «Я хочу быть одна». Она только сказала: «Я хочу, чтобы меня оставили в покое!» Ведь это не одно и то же.

Вот в чём был ещё один недостаток Джастина, – он никогда не поддерживал Лию морально. А ей иногда так хочется услышать чей-то совет, узнать сочувствие. Все её родные остались в ***: и мама, и папа, и сестра Келли. Да Лия и не хотела с ними встречаться. У них теперь совершенно разная жизнь и они уже не так близки как раньше. Чем они могли помочь Лии?.. Они не видят всего того, что происходит с ней на самом деле. Что за лучезарной улыбкой Лии Брасс на страницах журнала стоят изнурительные фотосъемки, проблемы, бессонные ночи, усталость, перелеты. Ей надоело это. Теперь, видя свое лицо в журналах - она не испытывала ничего. Лия чувствовала, что модельный бизнес – это не её призвание. Она рождена не для этого – для чего-то совсем другого, только пока не знала чего именно. И поэтому сейчас Лия ненавидела свою работу.

Её нервы не выдержали. Лия разрыдалась в подушку. О, как же она давно не плакала… у неё ведь всегда на лице должна быть улыбка. Она всегда такая счастливая, прямо живая кукла Барби с сиреневыми глазами. Одиночество - это невыносимое чувство. Вот за что Лия не любила свою жизнь, чтобы там не говорил ей Орландо Блум. Чему радоваться? Ведь у неё никого нет. Конечно, Лия не испытывала недостатка во внимании мужского пола, но ей казалось, что она никогда не сможет влюбиться. И вообще все мужчины, они такие одинаковые, у них у всех на уме только одно. Деньги, слава, секс и её глаза. Лии надоело быть игрушкой в их руках, они не чувствуют, не любят её, её сердце, душу. Хотя возможно, Джастин – это исключение. Он все-таки хороший парень.

Но любовь?.. Любовь к мужчине – какое это чувство? Лия наивно полагала, что никогда не сможет познать это чувство. Ведь у неё всегда был всего на всего спортивный интерес. Любовь к мужчине – это что-то пока неведомое для неё. Наверное, это и к лучшему, думала она.

Мучаясь бессонницей, Лия уснула только под утро. В одиннадцать утра её разбудил телефонный звонок.

Это был Клиффорд.

- Привет детка. Надеюсь, я тебя не разбудил? – спросил он. Ответом послужило молчание, - ну ничего. Нечего спать. У нас с тобой, детка, есть хорошая работенка. Ну, я думаю, ты поняла, о чем я. Я должен с тобой поговорить об этом. Это действительно важно. Я звонил Орландо, черт бы его побрал, но он куда-то исчез. Мне срочно нужно его найти, чтобы мы все встретились… Ли, детка, кажется, ты меня не слышишь.

- Что? – встрепенулась Лия, спросонья не понимая о чем разговор, и тут же запротестовала, - Клиффорд! Но ведь ты обещал дать мне несколько дней отдыха, помнишь? А теперь мне снова надо работать? После той поездки в Нью-Джерси я так ужасно себя чувствую. Мне бы хотя бы только поспать…

- Отдыхать потом будем, - довольно резко ответил Клиффорд, - сейчас нужно сделать главное и только потом можно дать себе расслабиться. Тем более что сейчас ни о чем сложном я тебя не прошу. Зайдешь ко мне в офис в три часа. В другое время я не могу, мне надо найти Орландо, черт бы его побрал. Жду.