"Потерянный рай"

 

Глава 2

 

Шай вошёл в свою комнату и, небрежно бросив на пол панаму, подаренную ему Электрой, рубашку и свою сумку, устало окинул её взглядом. Последнее время он постоянно проводил своё время именно здесь. Вся комната была обклеена фотографиями Андреа. На них она была нежным, чистым и совершенно невинным существом, самая прекрасная девушка на земле, которою он когда-то любил больше всего на свете. Когда-то… Шай тяжело вздохнул и, устало плюхнувшись в кресло, прикрыл глаза, мысленно переносясь в то время, когда они были так бесконечно счастливы. Андреа… самое чистое создание на земле. Такое милое, открытое и красивое лицо и совершенно невинная душа, которая теперь… Шай никогда не мог продолжить эту фразу, потому что он не знал какая теперь душа у Андреа. Но зато он прекрасно знал, что теперь её тело не было таким чистым и прекрасным, каким оно было прежде. Сейчас оно было грязным и ей уже, наверное, теперь никогда не отмыться от этого запаха. Впрочем, Шай и сам теперь вряд ли когда-то его забудет.

Последнее, что он слышал о ней, было то, что недавно она вышла из наркологической больницы, где провела последние два месяца. Шай взглянул на себя в зеркало, которое стояло у противоположной стены. Надо же, на сколько сильно жизнь меняет людей. Не только внешне, но и изнутри. Он никак не мог поверить, что Андреа стала наркоманкой. Ведь, она всегда была яростной противницей простых сигарет и алкоголя, а теперь…

- Шай, - послышался из-за двери голос мамы.

- Что, мам? – Шай, устало потёр глаза.

- У тебя всё в порядке? – мать робко зашла в комнату, - В последнее время, ты постоянно сидишь здесь. И даже не спускаешься пообедать со мной. Что у тебя случилось, сынок?

- О, абсолютно ничего, мам! – с сарказмом произнёс он, - Кроме того, что твой сын стал уродом и посмешищем Каймановых островов.

- Никто тебя таковым не считает!- возразила мать.

- О, ну конечно! – Шай нервно всплеснул руками, - Я то и дело слышу: - «О, смотрите, вот идёт Шай!»  - «А это правда, что у него всё лицо сожжено кислотой?» - «Да, его лицо теперь так безобразно!»

- Сынок… - мать устало вздохнула и, присев на край его кровати, хотела продолжить, но у неё больше не было для него слов утешения, - Рыбаки говорят, что на днях ты спас какую-то туристку. Это правда?

- Да, два дня назад. Она упала с водного мотоцикла, а я вытащил её, - Шай поднялся и, взяв со стола мягкую игрушку, подаренную ему Андреа, кинул её в зеркало.

- Ты поступил мужественно, сынок. Не каждый человек на такое способен. И это говорит о том что…

- Это ни о чем не говорит, ясно тебе! – что есть мочи заорал Шай, - И мне не нужны твои утешения! Понимаешь, не нужны!

- Но сынок… я просто хочу поддержать тебя. Я хочу, что бы ты снова начал жить…

- У меня и без тебя всё хорошо! У меня всё отлично в моей грёбанной жизни!!! – Шай с размаху ударил кулаком в стену, на которой висели фотографии Андреа.

Мать вздрогнула и, не произнеся ни слова, быстро вышла из комнаты. Шай закрыл лицо рукой и медленно опустился в кресло. Он больше не мог так жить. Это было настолько невыносимо, что порой ему просто хотелось наложить на себя руки.

Зазвонил телефон. Шай долго и пристально смотрел на него, прежде, чем снять трубку:

- Алло?

- Шай? – после долгого молчания послышался на другом конце провода голос Андреа.

В один миг весь мир вокруг него рухнул. Шай замер, не в силах пошевелиться и вымолвить ни слова. Его сердце забилось с такой силой, что на миг ему показалось, что она на том конце провода слышит, как оно бьётся. Все мысли в один миг перемешались образовывая в голове сплошную кашу из слов и эмоций, противоречащих друг другу. Он прикрыл глаза,  пытаясь унять нервную дрожь, но мысли постоянно возвращались к одному и тому же моменту:

Шай прыгнул в голубую гладь моря. Оно ласково обняло его своими мягкими тёплыми волнами. Недалеко от берега виднелся силуэт молодой темнокожей женщины.

- Я скучал по тебе, любимая, - прошептал Шай.

- Я тоже, - она нежно потёрлась щекой о его лицо.

Шай крепко обнял Андреа и прижался к ней всем телом, отчего он мог почувствовать, как бьётся её сердце.

- У тебя есть мечта?

- Мечта? –  Андреа задумалась.

- То о чём бы ты никому не рассказала.

- Есть, - Андреа улыбнулась и, слегка покраснев, прошептала Шаю на ухо, - О том, что я хотела бы занятья с тобой любовью.

- Я люблю тебя.

Как они тогда были молоды, как красивы и как же они тогда были влюблены. Но это было очень давно, и то время безвозвратно ушло и у него ничего больше не осталось, кроме изуродованного лица, опустошённой души, разбитого сердца и беспощадной боли, которая бесконечно преследовала его.

- Шай, - снова послышался её голос, который привёл его в чувства.

- Что тебе надо? – сухо спросил Шай, подавляя в горле подступивший ком истерики.

- Я… - Андреа на миг замялась, - Как ты?

- О, ты нашла самый лучший момент, что бы спросить! – выпалил Шай.

- Я скучаю… - её голос дрогнул, на что Шай ответил только усталым вздохом, - А ты скучаешь по мне?

- Не знаю, - Шай покачал головой и, опустившись на кровать, уронил голову на  подушки.

- Шай, я люблю тебя, - всхлипнула Андреа.

 Его сердце сжалось от невыносимой боли. Он схватился рукой за горло, до боли сжимая его, не давая возможности, подступившему к горлу всхлипу вырваться наружу.

- Шай, - дрожащим голосом позвала Андреа, - Почему ты молчишь?

- А что я должен сказать?

- Что тоже любишь меня… - неуверенно произнесла она, шмыгая носом.

- Я не могу тебе этого сказать, - Шай покачал головой.

- Почему? – в её голосе послышалось отчаяние.

- Потому что ты убила нашу любовь! – сквозь зубы процедил Шай и бросил трубку на рычаг.

Подступившая к горлу истерика в один миг вырвалась наружу, и он с силой швырнул телефон в стену. Он слабо звякнул и упал на пол. Шай поднял обезумившие от боли и отчаяния глаза на стену, обклеенные фотографиями Андреа.

-  Я не люблю тебя! – закричал он, - Я тебя ненавижу! Слышишь, ненавижу!!!

Он ударил кулаком по стене, затем ещё, ещё и ещё, пока рука не заныла от сильной боли, отдавая звенящий противным отголоском в мозг. Он принялся срывать со стены её фотографии, безжалостно топча их ногами. Когда фотографии закончились в ход пошли всё вещи, которые она подарила ему: открытки, плюшевые игрушки, красивые фенечки и модные банданы. Он кидал их на пол и безжалостно топтал их, желая таким образом растоптать и свои чувства к Андреа. Так же безжалостно вырвать их из сердца, выжечь их дотла точно так же, как кислота выжгла его лицо.    

Внезапно, он наткнулся на собственную фотографию, которая была сделана полгода назад. Его фотографировала Андреа. На фото он сидел в своей лодке, в руках были вёсла, на лице выражение безграничного счастья. Он замер и, тяжело и шумно дыша, дрожащими руками поднял фотографию. На ней его лицо было красивым, чувственным и… совершенно чистым, никаких шрамов. Шай часто задышал, на глаза навернулись слёзы от отчаяния и безысходности. Он затравленно оглядел свою комнату, весь беспорядок, который он учинил. Вдруг, его взгляд остановился небрежно валявшейся панаме, которую Электра подарила ему. Он поднял её и, сжав её в кулак, прижал к груди. Эта девушка вселяла в его сердце теплоту, которой не было уже долгие месяцы. Но она была чужаком в этих краях и все эти её жесты внимания и старания угодить ему было ничем иным, как простым проявлением благодарности за её спасённую жизнь. Всё равно она рано или поздно уедет домой, а он так и останется здесь со своими шрамами и разбитой жизнью. Но… она была такой красивой, милой, нежной. Казалось, что она была самим совершенством. С такой девушкой хотелось просыпаться утром дома в одной постели. Такую, как она, хотелось любить и защищать ото всего мира. Вся эта её казалось бы, на первый взгляд,  независимость и жёсткость была только маской. На самом деле внутри она была маленькой и беззащитной девочкой. Он перевёл взгляд на своё отражение в зеркале. Его лицо… такое красивое и чистое, теперь покрывали страшные уродливые шрамы, от чего он казался страшным монстром из дешёвых фильмов ужасов, которые снимали подпольные американские студии. Разве, захочет эта красавица быть с таким уродом, как он. Конечно же, нет. Всё её внимание было лишь игрой. Просто, таким образом, она хотела сказать ему «спасибо».

- Ненавижу тебя, тварь убогая!!! – выкрикнул Шай и запустил панаму в зеркало.

 

*                                  *                                  *

Кимо стоял на причале, нервно теребя в руках провод от плеера. Море было на удивление спокойное, несмотря на ветер, отчего оно походило на безмятежно-спокойную гладь зеркала. Ветер был тёплым и ласковым, принося с моря нежный и лёгкий запах соблазна.  Он нервно повертел плеер в руках и, как бы случайно, нажал на кнопку. Плеер открылся, внутри был диск “Enigma” – единственное, что осталось у него от Шая. Кимо внимательно посмотрел на диск и ухмыльнулся. Шай был неисправимым романтиком, потому что только такой, как он мог это слушать. Шай говорил, что  “Enigma” – это музыка моря. Хотя, Кимо считал, что эти песни просто набор беспорядочных звуков, которые в конечном варианте выливались во что-то скучновато-протяжное, под которое можно было с большим успехом захрапеть. Но в этой музыке был весь Шай – непонятный, загадочный, романтичный, в каком-то смысле бестолковый, красивый и искушенный. Кимо вздохнул и, в последний раз посмотрев на диск, закрыл крышку плеера. Когда-то они с Шаем были лучшими друзьями, несмотря на большую разницу в возрасте. Но после того злополучного и совершенно глупого случая Шай больше не общался с ним. Он винил Кимо во всех своих бедах, которые за последние полгода обрушились на него. А всё из-за какого-то чёртового камешка, который не был вовремя брошен в окно.

Каждый раз Кимо старался оправдаться перед самим собой за ту глупость которую он совершил – он просто напросто уснул, в результате чего связь Шая с дочерью мистера Стёрлинга раскрылась и Хаммер плеснул ему в лицо кислотой. Теперь, Андреа шлюха и наркоманка, Шай изуродованный волк-одиночка, ненавидевший весь мир, а Кимо  стал изгоем и предателем. По крайней мере, в глазах Шая.

- Что ты здесь делаешь? – послышался позади знакомый негромкий голос.

- Я… я это… я… - Кимо замялся, - Я увидел тебя вчера на берегу и…

- И? – Шай обошёл Кимо вокруг и, встав перед ним, пристально взглянул ему в глаза.

- Я просто вспомнил те времена, когда мы дружили, - Кимо опустил глаза, - Без тебя мне одиноко.

- Да? – Шай пожал плечами, - А мне без тебя нет.

- Шай, дружище, - Кимо осторожно взял его за руку, - Это же я – Кимо! Ты что забыл своего друга?

- Это, кажется, ты забыл Кимо, - Шай вырвал у него свою руку и, нагнувшись к нему, сквозь зубы процедил, - Твой друг Шай – умер!

Кимо отшатнулся от него, как от удара. Он открыл рот, желая что-то сказать, но тут послышались чьи-то быстрые шаги, и вскоре до них донёсся запах духов Электры. Кимо удивлённо посмотрел на неё, затем на Шая.

- Что она здесь делает?

- Я обещал покатать её на лодке, - невозмутимо ответил Шай.

- Что?

- Привет, Шай! – Электра потрепала его за плечо, - Здравствуй, Кимо.

Кимо промолчал, вместо ответа измерив Электру презрительным взглядом.

- Ты тоже поедешь с нами? – улыбнулась Электра.

- Э… я…

- Нет, Кимо не поедет с нами, - вмешался Шай.  

Кимо обречённо вздохнул и, переминаясь с ноги ни ногу, протянул Шаю плеер:

- Я принёс это тебе.

- Но это же твой плеер, - возразил Шай.

- Но там твой диск.

- Хорошо, - Шай вытащил из плеера диск и вернул плеер Кимо, - До встречи, Кимо.

- Шай, я…

- Я же сказал, до встречи!

Кимо встал как вкопанный, удивлённо хлопая глазами в робкой надежде на то, что Шай сейчас рассмеётся, скажет, что всё это только шутка и всё будет как раньше. Но сейчас на него смотрели глаза совершенно чужого человека, в которых не было ровным счетом ничего от прежнего Шая. Кимо вздохнул и, опустив голову, поплёлся прочь.

- Пока, Кимо, - крикнула ему вслед Электра, на что он просто отмахнулся.

- Ты что так собираешься плыть на лодке? – Шай удивлённо окинул её взглядом.

Электра оделась как нельзя… не кстати для подобной прогулки. Да уж, обтягивающий белый топ, красиво подчёркивающий и открывающий её грудь, белоснежные обтягивающие капри. Всё это было красиво вышито блёсками и стразами. В довершение сногсшибательного наряда были красивые блестящие босоножки на шпильке и стильные очки. Шай оглядел её и усмехнулся.

- А что так нельзя? – Электра удивлённо вскинула брови.

- Ну конечно нет! – Шай упёр руки в бёдра.

- Почему?

- Потому что на тебе всё белое и огромные шпильки.

- И что?

- Ничего, - Шай махнул рукой, - Надеюсь, ты не вывалишься за борт.  

Электра встала в боевую позу и, окинув его недовольным взглядом, ухмыльнулась:

- Это мы ещё посмотрим!

- Что именно?

- Кто из нас двоих вывалится за борт!

С этими словами она шагнула в лодку, при этом на самом деле чуть не вывалившись за борт. Высокие шпильки только мешали и постоянно застревали в непонятно откуда взявшиеся щели в лодке. В итоге, не выдержав, Электра сняла их и, сев напротив Шая, достала из сумочки “Vouge”.

- Не возражаешь?

- Да ради бога, - Шай пожал плечами.

Море было на редкость спокойным, лишь мелкая рябь, образуемая дуновением ветра. Яркое солнце искрилось в мелких волнах, от чего вода казалась золотой. Электра опустила одну руку в воду, которая приятно ласкала её кожу своими мягкими, тёплыми объятиями. Шай из-под тяжка наблюдал за ней из-под опущенных полей панамы. В лучах дневного солнца она казалась сказочной принцессой, переливаясь всевозможными стразами на одежде. Она практически вся светилась каким-то магическим светом, от чего казалась нереальной волшебницей из далёкой сказочной страны. Шай, прикрыл глаза, на миг вспоминая Андреа, тот вечер, когда в день её 18-летия пришёл к ней и… но тут же в памяти всплыл её образ у стены, когда два пьяных негра… эта вонь… и её стоны…

 

- Твоё лицо… - её голос, такой нежный и ласковый… прикосновения руки ко лбу… оно обожгло ему кожу…

- Ты пьяная? – Шай почувствовал вонь перегара доносившуюся от неё и, кажется, даже запах травки.

- Нет… - неуверенно сказала она, нетвёрдо мотая головой.

- Ты пьяная! – выпалил Шай, отталкивая её от себя. В этот миг она была настолько ему противна…

 

- Можно задать тебе вопрос? – внезапно спросил Шай.

- Конечно, - кивнула Электра.

- Зачем, ты приехала на Каймановы острова?

Каймановы острова были раем для туристов не столько из-за живописных пейзажей, ласкового моря, тёплого солнца и обилия  безграничных развлечений. Кайманы были одним из тех мест,  где можно было скрыться тем, кто имел проблемы с налоговыми службами. Это место поистине было раем! Если верить старым байкам, король Англии в шестнадцатом веке в знак благодарности жителям Кайманов за спасение своего сына во время шторма навсегда освободил их от уплаты налогов. Спустя время в эти края стали стекаться взбитые до крутой пены сливки общества, желая уйти от бремени налогов. Правда, остаться в этих местах навсегда и внедриться в систему удавалось очень немногим.

Электра выпустила в него облако ароматного дыма и очень долго и пристально рассматривала его лицо, словно пытаясь понять что он за человек и можно ли ему доверить какую-то страшную тайну.

- Думаешь, я шарлатанка? – она подняла голову к небу и рассмеялась, - Нет, ты ошибаешься, Шай. Я приехала сюда, что бы отдохнуть от своих проблем.

- Какие у тебя могут быть проблемы? Ты только посмотри на себя, - Шай выпустил из рук вёсла, - Ты похожа на принцессу. Ты словно только что сошла с обложки модного журнала. Ну, какие у тебя могут быть проблемы?!

- Не надо судить людей только по внешнему виду, - Электра наклонилась к нему, - Это твоя самая большая ошибка. Внешность так обманчива, Шай, - она прикрыла глаза и покачала головой.

- Может быть, - Шай на миг задумался, - Так, какие же у тебя проблемы?

- Зачем тебе мои проблемы, когда у тебя наверняка достаточно своих. Лучше, покажи мне, как надо ловить рыбу! – с энтузиазмом воскликнула она.

- Ты можешь запачкаться.

- Да хрен с ней! – Электра махнула рукой, - Это просто тряпки, которые рано или поздно изнашиваются.

- Ну, хорошо, - Шай встал на ноги и, порывшись позади себя, достал сеть, - Рыбу можно ловить двумя способами: удочкой и сетью. Удочкой рыбаки обычно не ловят, только если хотят расслабиться в выходной или от нечего делать. Потому что с удочки улов не большой. Мы пользуемся сетью. С одной сети можно до краёв забить целый прилавок. Но для этого нужно выходить в море рано утром, пока нет туристов.

- А чем будем ловить мы?

- И тем и другим, - Шай  усмехнулся, - Ты будешь ловить удочкой.

- А у меня получится? – Электра с опаской посмотрела на незнакомый доселе предмет.

- У тебя нет выбора, крошка! – воскликнул Шай, вручая ей удочку, - Иначе, на фига ты решила плыть со мной?

 

*                                  *                                  *

 

  - “Malboro lights”, - неестественно медленно произнесла Андреа, протягивая продавцу двадцатку, - И бутылку “Holsten”.

Теперь,  жизнь Андреа измерялась пачками сигарет и бутылками пива, которых за день она выпивала несчетное количество. Родители сразу после убийства Хаммера поместили её в наркологическую лечебницу. Отец каким-то образом пронюхал про кокаин и спиртное.

Она подозревала, что Хаммера убил Шай, но не решалась, не то что бы спросить его, даже подумать об этом ей было страшно. Хотя,  где-то в глубине души  в какой-то мере она была этому рада. Теперь, никто не помешает ей быть с Шаем. Только последний косяк, последняя доза, последний глоток и… однажды утром она очнулась в лечебнице привязанной к кровати.

- Будь ты проклят, отец! Будь ты проклят! 

Она часами вопила это на всю больницу, но глухие стены  не пропускали звук и лишь молча слушали её, не говоря ни слова в ответ. Лишь изредка, перемежаясь с забытьем, невыносимой ломкой и редкого просветления, появлялись сёстры в белах халатах.

- Я буду с ним! – кричала она, - Вы слышите, я буду с ним! Вы можете  приковать меня к стене цепями, но наша любовь не умрёт из-за этого! И не надейтесь, твари!

- Бедная девочка, - обречённо вздыхали сёстры, гладили её по голове и вводили в вену успокоительное, отчего Андреа снова проваливалась в забытьи.

- Он придёт за мной, вот увидите. Он придёт и заберёт меня отсюда!

Но Шай не приходил. Он не пришёл чёрез неделю после того, как её сюда поместили. «Наверное, ещё не все заметили, что я исчезла», - утешала себя Андреа. Но Шай не пришёл ни через две недели, ни через два месяца. «Наверное, его не пускают ко мне», - тешила себя надеждами девушка. Через месяц своего пребывания в лечебнице Андреа, наконец, познакомилась со своим врачом – темнокожим обаятельным мужчиной по имени Крэйг Домин.

- Я вижу, тебе уже стало лучше, девочка! – бодро воскликнул он, внезапно появившись в её палате в одно тёплое солнечное утро.

- Пошёл вон, сволочь! – огрызнулась она.

- Меня зовут доктор Крэйг Домин, - представился он и, заглянув в её карту, одобрительно кивнул, - Вижу, Андреа, ты понемногу идёшь на поправку.

- Зачем вы привязали меня к кровати? – выпалила она, пытаясь лягнуть его ногой.

- Чтобы ты не выкинула подобный фокус, - улыбнулся доктор Домин, во время успев отскочить от её кровати

- Развяжите меня немедленно, - процедила она.

- Я не могу, Андреа, - доктор Домин развёл руками.

- Развяжите! – взвизгнула она.

- Ты можешь причинить себе вред.

- Как я могу причинить себе вред?! – с сарказмом произнесла она.

- Многие пациенты, находясь в твоём состоянии, неосознанно…

- Я не многие пациенты! – закричала она, - Я дочь мистера Стёрлинга! Я дочь мистера Стёрлинга!

- Сестра, - бросил доктор Домин в селектор, - Успокоительное. Быстро.

Спустя несколько секунд в палату вбежала медсестра со шприцем с инъекцией успокоительного.

- Будьте вы все прокляты, твари! – завопила Андреа, глотая струящиеся по щекам слёзы, - Подохните все, гадёныши проклятые!

Доктор Домин пришёл к ней через неделю. На этот раз Андреа встретила его смертоубийственным взглядом, но промолчала. Доктор Домин взглянул в её карту и, удовлетворённо улыбнувшись, присёл на краешек её кровати.

- Ты идёшь на поправку, Андреа, - он погладил её по голове, но она отвернулась, - Ну-ну, нельзя быть такой капризной.

- У меня онемели руки, - тихо произнесла она дрожащим голосом, едва сдерживая слёзы.

- Я не могу развязать тебя, девочка, извини, - он погладил её руку, - Ты ещё слишком агрессивна.

- Я буду хорошо себя вести, - она взглянула на него умоляющим взглядом, - Пожалуйста, доктор!

- Обещаешь? – после долгого молчания спросил доктор.

- Угу, - кивнула Андреа и по её щекам полились слёзы.

С этого дня доктор Домин стал приходить к ней каждый день. Сначала он просто приходил, смотрел в её карту, улыбался, спрашивал, как она себя чувствует, иногда рассказывая ей анекдоты. Затем, он начал появляться у неё с гостинцами: он приносил ей виноград, киви или йогурт. Они подолгу сидели в её палате и разговаривали по душам. Вскоре, доктор Домин разрешил выходить ей из палаты в сад в его сопровождении.

За всё время её пребывания в лечебнице отец ни разу не навестил её.

В один из дней доктор Домин пришёл к Андреа и сказал, что она может покинуть лечебницу. Андреа была искренне удивлена этой новости.

- Но доктор, - она махнула головой, приводя мысли в порядок, - Я  же провела здесь всего…

- Два месяца, - помог ей доктор Домин, -  Этого мало для полного выздоровления.

- Но тогда почему…

- Это часть твоего лечения, девочка, - он взял её под руку и вывел в сад, - Ты должна не столько привыкнуть жить без наркотиков и алкоголя, сколько привыкнуть жить без них в реальном мире.

- Но я не понимаю…

- Пока ты была здесь ты была изолирована от реальности. Тебя всё это время окружали глухие стены, защищая от реального мира. Теперь, ты должна вернуться в свой мир: в семью, в свою компанию. Ты должна заново научиться жить… - доктор Домин помолчал, - Без наркотиков.

- Но я не знаю… - Андреа затравлено огляделась по сторонам, - Получится ли у меня, доктор Домин?

- Ты вернёшься в реальный мир не на всегда. Ты будешь приходить раз в неделю на консультацию. И если в мире тебе станет хуже, мы снова положим тебя на лечение.

В этот момент Андреа чувствовала себя самым счастливым человеком на земле, потому что по ту сторону непреступных больничных стен лечебницы был Шай, который ждал и любил её всем сердцем. Теперь ни что на свете не помешает им быть вместе.

 

Вся комната по-прежнему была обклеена его фотографиями. На них он был такой милый, добрый, жизнерадостный и, боже мой, какой же он был красивый! Но тут же в памяти всплыла ночь, когда она впервые за долгие четыре месяца разрыва, наконец, увидела его лицо. Сморщенное, изуродованное, обожжённое.  У Хаммера не было души, раз он смог уничтожить такую красоту. Но ничего, это не проблема. Она попросит у отца денег и сделает Шаю операцию и всё будет по-прежнему.

 

*                                     *                                  *

Дрожащие руки набирали знакомый до боли номер телефона. Долгие противные звенящие гудки. Почему он не берёт трубку? Пепел с сигареты упал на белоснежное платье. Андреа смахнула его. О, чёрт! Осталось пятно. Да хрен бы с ним.

- Алло?

Его голос на другом конце провода. Такой мягкий и негромкий. Невероятно чувственный и приятный, как волна в море. Он был просто соткан из сексуальной чувственности, которая притягивала как магнитом. Дьявольский искуситель в облике ангела. Его невозможно было не любить. Она знала, что жёны друзей отца неровно дышали к Шаю и часто оказывали ему знаки внимания. Но у неё не было причин для беспокойства, ведь, он был предан  только ей. 

 - Шай, - выдохнула она, не в силах сдержать эмоции.

Но он молчит и только тяжело и шумно дышит в трубку. Наверное, он не ожидал этого звонка. Он так же счастлив, тому, что она позвонила. О, Шай!

- Шай, - снова позвала она.

- Что тебе надо? – сухо спросил Шай.

Его голос точно хлыстом ударил её по лицу, разбивая в прах все её надежны и мечты.

- Я… - Андреа на миг замялась, - Как ты?

- О, ты нашла самый лучший момент, что бы спросить! – выпалил Шай.

- Я скучаю… - её голос дрогнул, на что Шай ответил только усталым вздохом, - А ты скучаешь по мне?

- Не знаю, - тяжело выдохнул Шай.

- Шай, я люблю тебя, - всхлипнула Андреа.

 Она прислонилась лбом к зеркалу, поглаживая рукой его фотографии, в это время другой  рукой ища в сумочке пачку “Malboro light”. Она умоляла Всевышнего, что бы Шай ответил, что тоже любит её, скучает и ждёт. Но Шай по-прежнему молчал, и с каждой секундой молчания в Андреа умирала надежда на своё исцеление, на своё собственное счастье рядом с Шаем, на свою жизнь в реальном мире. Она не хотела возвращаться в лечебницу! Наконец, рука нащупала пачку сигарет. 

- Шай, - дрожащим голосом позвала Андреа, пытаясь раскурить сигарету, - Почему ты молчишь?

- А что я должен сказать? – голос Шая был слишком холодным и безразличным, на том конце провода с ней разговаривал совершенно чужой человек.

- Что тоже любишь меня… - неуверенно произнесла она, шмыгая носом.

- Я не могу тебе этого сказать.

- Почему? – с отчаянием, глотая слёзы, спросила она.

- Потому что ты убила нашу любовь! – сквозь зубы процедил Шай и бросил трубку.

Эти слова были для неё точно нож в спину. Это был не Шай. С ней разговаривал совершенно другой человек. Это бы не он! Не он! Шай никогда бы не стал так говорить с ней. Никогда! Ни за что!

Что же случилось? Почему? За что он так с ней? Почему, он так несправедлив к ней? Она долгие два месяца мучилась в лечебнице, а он… Вначале, он скрывался ото всех долгие четыре месяца. Он бросил её одну. Потом, даже не навестил её в лечебнице. А теперь этот тон и эти ужасные слова. А ведь, она искренне надеялась, что после смерти Хаммера ничто не помешает им быть вместе.

 Ничто. Кроме самого Шая.

 

- Открыть? – сухо спросил продавец.

- Да, - кивнула Андреа.

Позади послышались знакомые скрипы неисправных колёс. И, прежде чем обернуться, Андреа поняла, что позади едет Кимо.

- Привет, - медленно произнесла она.

- Привет, - Кимо окинул её взглядом, - Паршиво выглядишь.

- Да? – Андреа криво усмехнулась, - Как поживает твой друг?

- Кто? – не понял Кимо.

- Твой взрослый товарищ – Шай, - она снова ухмыльнулась и сделала глоток пива.

- Я не знаю, - Кимо пожал плечами.

- Как же так, Кимо? – она выпустила едкий дым ему в лицо, - Вы же друзья!

- Благодаря тебе… - Кимо хотел как-то обозвать её, но передумал, - Мы с ним больше не друзья.

- Благодаря мне? – медленно произнесла Андреа.

- Да! – воскликнул Кимо, тыча пальцем ей в грудь, - Если бы твой братан не плеснул ему в лицо кислотой, Шай был бы сейчас нормальным человеком! Он жил бы сейчас полноценной жизнью, как все люди, а не скрывался бы за собственной тенью.

- Но я не виновата в том, что Хаммер…

- Ты подтвердила, что Шай тебя изнасиловал! – Кимо толкнул её.

- Нет, - Андреа качнула головой, и её слегка повело в сторону, - Это не так. Она заставили меня…

- А, - протянул Кимо, многозначно вскинув брови, - Так вот цена твоей любви.

- Да что ты знаешь о любви, придурок! Недоросль! – выпалила Андреа и, схватив его за грудки, встряхнула, облив при этом пивом его и себя.

- Убери руки, истеричка! – Кимо оттолкнул её от себя.

- Между прочим, Кимо, для чего тогда ты спал у меня под окнами? Ты должен был его разбудить! А ты уснул! Ты задрых! – она ткнула пальцем ему в лицо, - Так вот значит цена твоей дружбы.

- Между прочим, если бы не ты, ничего бы этого не было! – выпалил Кимо.

- В смысле? – Андреа сдвинула брови.

- Не строй ты ему глазки, он бы в тебя не влюбился, как пацан!

- Если бы не ты и ни его друзья-малолетки всё было бы хорошо! – выкрикнула она, - Это вы и только вы тянули его в низ!

- Не стоит судить человека только исходя из того, какого возраста его друзья! – прошипел Кимо, садясь на велосипед.

- У вас дурь в голове! – крикнула ему вслед Андреа, - Ничего кроме игр в войнушку!

- Может быть, - обернулся Кимо, - Но это уж куда лучше, чем, если тебя трахают в грязном вонючем сортире.

На это Андреа не нашлась что ответить и громко разревелась, выронив из рук бутылку. Она оплакивала своё прошлое, своё несостоявшееся будущее с Шаем. Она оплакивала свою разбитую и неудавшуюся жизнь, чему виной был её брат Хаммер. Если бы он с пониманием отнёсся к её отношениям с Шаем, всё было бы хорошо, и он сейчас был бы жив, а Шай был бы по-прежнему красив и был бы рядом с ней.

- Знаешь что, - Кимо взял её под руку, - Я даже рад, что Шай спас ту туристку!

- Кого? – истерика Андреа вмиг прекратилась.

- Шай недавно спас туристку, которая чуть не утонула в море. И сегодня, - Кимо состроил хитрое выражение лица, - Он повёз её кататься на лодке.  

- На лодке? – переспросила Андреа, вытирая слёзы и размазывая потёкшую тушь по щекам.

- Кстати, - Кимо указал на причал, - Вот они возвращаются.

Андреа повернулась в указанном Кимо направление и остолбенела. На причале стоял Шай, рядом была какая-то девушка одетая во всё белое. Шай поставил ведро с рыбой на землю и, указав на большую канистру с водой, попросил свою спутницу полить ему на руки.  Девушка взяла в руки канистру и не долго думая плеснула ему в лицо. Панама слетела с его головы, открывая его изуродованное, некогда прекрасное лицо. Какое-то время Шай стоял, как вкопанный и был слышан только хохот его спутницы.

- Ах, ты зараза! – выкрикнул Шай и, выхватив канистру из её рук принялся поливать девушку водой.

- Не надо! Шай, не надо! – истерично хохоча, визжала она, стараясь скрыться от воды.

Они были такие радостные, поливая друг друга водой. Такие счастливые, безмятежные, не обременённые тяжбой разбитой жизни. На глаза Андреа навернулись слёзы.

- Я прекрасно провела время, Шай, - донёсся до неё голос спутницы Шая.

- Я тоже, - его голос… мягкий и мелодичный… слишком нежный для простой дружбы.

- Ещё увидимся? – кокетливо спросила она.

- Конечно, - ответил Шай, поднимая панаму с земли.

- До встречи.

- Рад был увидеть тебя, - Шай нагнулся и осторожно поцеловал её в щёку.

Андреа показалось, что она летит в пропасть. Мир вокруг неё закружился, завертелся. Всё стало чёрным и мрачным. Шай! Её милый, нежный Шай, как ты мог так поступить? Ведь, она ничем не заслужила этого. Ничем. Всё это время она любила только его, а он теперь…

Шероховатая поверхность асфальта коснулась её лица, отдавая звенящёй болью в голову. Она протянула руку и, прежде чем потерять сознание, тихо позвала:

- Шай…