- Алло? – услышала она на другом конце провода знакомый голос.
-
Даниэль! – простонала она в трубку, - Любимый!
-
Чесс? Что это с тобой?
-
Дэн, предупреждаю сразу, это не моя инициатива!
-
Что на этот раз? – устало вздохнул он.
-
Я останусь в Новой Зеландии ещё на какое-то
неопределённое время, - выпалила
она, - Это не моя идея. Это Питер Джексон предложил.
-
Так, давай теперь с самого начала. Кто такой
Питер Джексон и почему ты остаёшься в Новой Зеландии?
-
Питер Джексон – режиссёр «Властелина Колец», -
спокойно начала разъяснять Франческа, - А остаюсь я потому что он меня
попросил.
-
Так, это понятно. А зачем ты ему понадобилась в
Новой Зеландии, можно узнать?
-
Потому что фотограф, который должен был
проводить фотосессию с Вигго Мортенсеном и Фродо… нет, Элайджей Вудом не сможет
приехать и он попросил меня.
-
И ты, конечно же, согласилась, - закончил
Даниэль.
-
А что, я
должна была отказаться?! – взорвалась Франческа, - Это же шанс! Ему нужна
реклама и ему всё равно в каком журнале будут красоваться его актёры – в нашем
или ещё в каком-нибудь, а нам нужны новые фотографии, новые статьи! Если
получится, я смогу взять у них интервью и это будет шагом к продвижению…
-
Ты же не репортёр! – не выдержал Даниэль, - Ты
фотограф! Обычный рядовой фотограф! С какого перепуга ты должна брать у него
интервью?!
-
Я не «обычный рядовой фотограф», Дэн, -
отчеканила она в трубку, - Я вижу ты не рад, что у твоей девушки появился шанс
заявить о себе. Ты слишком озабочен самим собой для того, чтобы воспринять эту
новость нормально. Спокойной ночи!
Она бросила трубку на рычаг и обиженно уставилась на неё, скрестив руки
на груди, будто это она была во всём виновата. Обычный рядовой фотограф! Это ж
надо было такое сказать! Ну ничего, вот она вернётся в Нью-Йорк, она ему
покажет такого обычного рядового фотографа, что мало не покажется! И кем он
только себя возомнил?! Он уже мысленно представлял себя на месте генерального
директора. Самовлюблённый самодур!!! Вот он кто!
Франческа быстро встала и начала наворачивать круги по комнате,
непрерывно посылая всевозможные ругательства в адрес Даниэля. Зазвонил телефон.
Вот он, голубчик! Одумался, наверное, теперь решил извиниться. Ну ладно, сейчас
она ему устроит обычного рядового фотографа. Франческа подлетела к аппарату и,
прежде чем она успела подумать о последствиях, схватила телефонную трубку и
сгоряча выпалила:
-
Я даже слушать не желаю то, что ты хочешь мне
сказать!!! Ты просто гадкий, мелочный, эгоистичный, невоспитанный, вредный,
нудный, невежественный, самовлюблённый
самодур!!! Вот ты кто!
-
А-а-а… - произнёс на другом конце провода
ошарашенный её словами
Орландо, - Добрый вечер…
-
Ой…! – только и смогла ответить Франческа.
-
Э-это мисс Паркер?
-
Ну да, - кивнула она в трубку.
-
Это Орландо.
-
Я уже поняла, Орли. Добрый вечер, - пролепетала
Франческа и стукнула себя по лбу.
-
Можно узнать, чем я заслужил все эти слова, которые
ты мне только что сказала?
-
Ой, прости, это предназначалось не для тебя.
Просто мне звонил мой парень и мы поругались… а потом ты… и… вот я и подумала,
что это не ты звонишь, а он.
Вот, - наконец, закончила она.
-
У тебя есть парень? – удивлённо и даже как-то
разочаровано спросил он.
-
Есть, а что?
-
Нет, ничего, - промычал Орландо, - Я,
собственно, вот почему звоню. Раз ты остаёшься в Новой Зеландии, может,
проведём уик-энд вместе. И ты мне сыграешь на гитаре.
-
С удовольствием, - обрадовалась она.
-
Я позвоню ещё, и мы договоримся. О’к?
-
О’к!
-
Ну, тогда, до встречи.
-
До встречи, - прошептала она, и на другом конце
провода послышались короткие гудки.
Рабочая неделя пролетела быстро, что Франческа даже не заметила, как
наступили выходные. Работы было море, и она окунулась в неё с головой. Актёрам
нравилось работать с ней, и они охотно выполняли все её требования и они все
быстро подружились. Особенно ей нравилось работать с Шоном Остином. Он был
спокойным, эмоционально уравновешенным, воспринимал её только, как
профессионального фотографа (в отличие от остальных, которые вовсю заигрывали и
предлагали ей интимные услуги). Они часто пили кофе вместе и разговаривали по
душам. Шон играл Сэма, садовника, который отправился в путь вместе с Фродо Бэггинсом,
поклявшись Гендальфу защищать Фродо ото всех напастей. В третьей части трилогии он должен был
показать себя героем, оставшегося в тени Фродо, но в жизни он был не таким. Он
был тихим, спокойным, не любил шумные вечеринки и охотно рассказывал ей про
каждого участника данного проекта. Франческа, повинуясь какому-то внутреннему
порыву попросила Шона рассказать ей об Орландо. Шон некоторое время кривлялся,
не желая распространяться на эту тему, но в конце концов сдался. От него
Франческа узнала, что мистер Блум – ходячий несчастный случай и подтверждение
тому: сломанный нос, запястье, нога, спина, недавно зажившее ребро, пробитая
голова и много других травм. Не проходило и дня, чтобы тот не свалился куда-то
или не свалил что-то на себя или просто
не стукнулся головой о дверной косяк, погрузившись в свои мысли.
-
Блум открытый, жизнерадостный, оптимистичный,
даже какой-то искромё-
тный, - рассказывал Шон, попивая кофе, - Если ты рядом с ним, то тебе
весело, тебе хорошо с ним, ты забываешь о своих проблемах. Орландо умеет
сделать жизнь ярче. Причём не только свою, но и чужую. Он подвижен, всегда в
движении. Он не может сидеть, вот как мы с тобой, и спокойно разговаривать. Он
всё время ёрзает на месте, вертится, крутится, будто шило в одном месте. Любит
жестикулировать, от чего часто бывают несчастные случаи.
-
Несчастные случаи? – удивилась Франческа, - В
смысле?
-
Ну, например, однажды, ещё на съёмках «Братства
Кольца», мы сидим за обедом, а Питер даёт нам напутствия по поводу, как лучше
сыграть. И тут, когда очередь доходит до Орландо, тот начинает выдавать ему
свою точку зрения по поводу данной сцены. Питер складывает руки на груди и
внимательно слушает, а Орландо, войдя во вкус, начинает рассказывать. И такой
живой весь, вдохновение его вдруг посетило. И тут, - Шон на мгновение
прервался, - У него есть одна особенность, если он увлечённо о чём-то говорит,
то забывает обо всём на свете. Ну и в тот раз он забыл, что в руках у него
чашка с крепким горячим чёрным кофе! И, дойдя до кульминационного момента, Блум
выбрасывает правую руку вперёд, в которой и была чашка, изображая удар мечом. И
всё содержимое этой самой чашечки кофе оказывается на нас, но, по большей
части, на Питере!
-
О, боже, какой ужас! Я представляю его реакцию!
-
Ещё бы! Но Орландо не растерялся и быстренько,
так, удрал с места происшествия, что мы потом полдня его искали. Вот таким
бывает Орландо.
-
Приму это к сведению, Шон. Если он будет пить
кофе, в радиусе десяти метров от меня, я буду держаться от него подальше.
-
Он быстро увлекается, но так же быстро теряет
интерес. Но очень ревностно относится к людям, окружающим, его. Если ты всецело
посвящаешь ему себя – он души в тебе не чает, будет любить до безумия, чтить и
обожать. Но если, помимо него самого, ты увлечён дружбой ещё с кем-то, то он
становиться нудным, вредным, эгоистичным, порою, просто невыносимым.
-
Но это же неправильно, Шон! – возмутилась
Франческа, - Нельзя же посвятить себя одному человеку.
-
Нет, если мы дружим компанией, то он относится
к этой дружбе вполне нормально, без выкидонов. А вот, если, он познакомился
вначале с тобой, а уж после с твоими друзьями, то у вас в будущем могут быть
проблемы. Блум – человек настроения, Чесси. Ему трудно угодить и, практически
невозможно понять и разгадать его сущность. Он может быть открытым,
общительным, жизнерадостным и безотказным в помощи или содействии, но порою, на
него находит помутнение и он становится вредным, ворчливым, жадным идиотом. Но
такое бывает крайне редко, потому что у Орли, чаще всего, бывает хорошее настроение.
-
Ну, что ж, будем надеяться, что я так и не
узнаю его плохую сторону, и в моём присутствии у него будет только хорошее
настроение и не будет чашки крепкого горячего кофе.
- А иначе и быть не может! – раздался сзади голос Блума, - В твоём
присутствии у меня просто, ну никак, не может случиться плохого настроения. А
то, что тебе рассказывает Толстый, - он слегка пнул Шона рукой в живот, - Сущий
бред. Так что не слушай ты эти бредни толстого Сэма.
- Кто бы говорил, «чистоплюй», тьфу, на тебя аж смотреть противно! Я
вижу, ты всё же сделал себе маникюр, - Шон покосился на руки Орландо, - Вау! Ты
даже ногти накрасил.
Глаза Франчески, по мимо её воли, сами собой
скользнули вниз, изучая руки Орландо. Тот густо покраснел и, спрятав руки за
спину, сверкнул глазами в адрес Шона. Тот довольно усмехнувшись, потянулся к
очередной булочке. Орландо, присев рядом, налил себе кофе и принялся кидать в
чашку кусочки сахара.
-
Ты же растолстеешь, милашка! – хихикнул сзади
Вигго Мортенес, игравший
Арагорна, - Не боишься ли ты, о, прекраснейший Леголас, что ваша
очаровательнейшая мордашка расползётся и не будет влезать в объектив камеры, а
милая, очаровательная, упругая попка слипнется от такого количества сахара.
-
Ты просто завидуешь мне, о, грязнейшее человеческое
существо, - нараспев произнёс Блум,
окинув Вигго презрительным взглядом, - Ведь, ты смертный не можешь себе
позволить много сахара, поскольку можешь заработать от него сахарный диабет!
-
Будь крайне осторожен, очаровательный эльф.
Когда так много пьёшь кофе, от него
желтеют зубы и у тебя размажется помада. Да,
и кстати, - он поклонился Франческе, - Очаровательной мисс, думаю не
стоит надеяться что это величественное божественное создание с изумительными
косами в волосах, потрясающим маникюром
и прекрасно накрашенными глазами обратит взгляд в вашу сторону. Эльфы, знаете
ли… ну… они немного… скажет так… синеватые.
-
Пошло ты в жопу, грязное человеческое создание!
– заорал Орландо и запустил в Вигго булкой, но тот ловко увернулся.
-
Кто тут продукты переводит, что б ему пусто
было до конца его дней! – раздался
грозный голос Питера. Вскоре появился и он сам, измазанный кремом, - Я зарежу
этого идиота! Кто переводит продукты, я спрашиваю?
-
ОН! – хором ответили Шон и Вигго, указывая на
Орландо.
-
Бум?! – Питер сделался ярко-красного цвета,
Орландо изобразив улыбку, сорвался с места и побежал, Питер за ним, крича
вдогонку, - Из-под земли достану…
-
И горло перережу, - закончил Шон, когда Питер
скрылся из виду, - Не обращай внимания Чесси, мы всегда дурачимся в перерывах.
-
А уже понемногу привыкаю, - засмеялась она, -
Ладно, давайте собираться. На сегодня пожалуй всё.
-
Что ты делаешь на уик-энд? – спросил Шон.
-
Ещё не знаю, - она пожала плечами, - Орли
говорил что-то об этом, но… не договорил.
-
Просто, мы думаем немного погудеть. Думаем,
собраться у Элайджи или просто на природе. Ты как?
-
Я с вами! – бодро ответила она, - Ладно, я
пойду. До выходных!
-
До выходных! – хором ответили Вигго и Шон.
Когда Франческа уже собиралась
ложиться спать (вернее, собиралась засыпать), зазвонил телефон. Она, ворча себе
под нос, потянулась к телефонной трубке. Это был Орландо.
-
Привет, Чесс, - бордо поздоровался он.
-
Ты в курсе, что уже одиннадцать часов ночи?! –
вместо приветствия сонно пробормотала она.
-
Ну, прости меня, - протянул он, - Я не думал,
что ты спишь. Что ты делаешь на выходных?
-
Иду к Элайжде, чтобы погудеть вместе со всеми,
а ты?
-
Какое совпадение, Чесс! Я тоже, - радостно
воскликнул он и, уже более спокойно, добавил, - Мы собираемся после пяти
вечера. За тобой заехать?
-
Да, это было бы замечательно, если учесть тот
факт, что я не знаю, где живёт Элайджа.
-
Хорошо, я приеду в четыре. До завтра и
спокойной ночи, Чесси.
-
Спокойной ночи, Орли, - протянула она и, рухнув
на подушки, провалилась в сон.
Орландо оказался «очень пунктуальным» и
опоздал на целый час. Франческа встретила его смертоубийственным взглядом, на
что он ответил ей большой коробкой шоколадных конфет. Она, немного смягчившись,
впустила его в номер.
-
Чесс, прости, я забыл, что припарковал машину в
двух милях отсюда и мне пришлось вначале идти за ней, а потом ехать к тебе. По
дороге, я чуть не задавил собачку…
-
Вышел её погладить, собачка тебя укусила,
потом, выяснилось, что она бешеная. Ты поехал в больницу, тебе сделали сорок
уколов. В итоге, оказалось, что уколы перепутали и сделали от другого
заболевания. Ты вернулся в больницу, тебе снова сделали сорок уколов. Ты долго
не мог сесть и потому ждал автобус, автобус не пришёл, ты пошёл пешком. Потом,
заблудился, потом…
-
Откуда ты знаешь?! – наигранно удивился Блум,
да ещё вдобавок сделал такое лицо, что Франческа прыснула со смеху, - На самом
деле, я правда припарковал машу в двух милях отсюда…
-
Даже слышать этого не хочу. А за конфеты
спасибо, - она мельком взглянула на часы, - Ладно, пойдём уже, а то не успеем,
и там всё съедят и выпьют без нас.
У Элайджи был небольшой уютный
двухэтажный домик, с выходом в чудесный сад. Орландо уговорил Франческу
прихватить с собой фотоаппарат, чтобы «посчёлкать» их во время гулянки. Она
долго не соглашалась, но затем, взяв с него слово, что он даст ей интервью,
взяла фотоаппарат, и они отправились к Элайдже.
Когда они приехали, вечеринка была в самом разгаре. Дверь открыл
раскрасневшийся Доменик и, увидев на груди Франчески фотоаппарат сделал (вернее
попытался, так сказать, сделать) умное лицо. Это получилось довольно забавным и
она не удержалась и сфотографировала его. В гостиной, развалившись на диване,
полусидел полулежал Питер Джексон с большой тарелкой поп-корна и стаканом пива
и смотрел «Американский пирог». Франческа, повинуясь своим инстинктам,
сфотографировала и его. Вскоре из кухни выплыл порядком захмелевший Элайджа, на
котором висела какая-то девица, выше его на целую голову.
-
Боже, ведь это же просто рай для папарации, -
воскликнула Франческа, фотографируя
Элайджу, блаженно уткнувшегося носом в грудь своей спутнице.
-
Только не смей продавать эти фотографии! –
настороженно сказал Орландо.
-
Ага! Сейчас мы уже не рады, что привели сюда
фоторепортёра!
-
Нет, я рад… просто, я не хочу…
-
Не беспокойся, Орли, я не буду продавать эти
фотографии. Я просто сделаю фоторепортаж…
-
Только посмей! – глаза Орландо гневно
сверкнули.
-
Из более-менее приличных, - добавила она, - А
теперь, принеси-ка нам чего-нибудь выпить, душечка. А потом, мы найдём местечко
потише и…
-
Займёмся сексом! – выпалил Орландо.
-
Нет, глупый, я возьму у тебя…
-
Ну, это тоже очень приятно! – он улыбнулся
улыбкой чешерского кота и покраснел от
удовольствия.
-
ИНТЕРВЬЮ!!! -
заорала она, - А ну вали, живо!
Орландо хихикнул и побежал за спиртным. К Франческе подошёл Шон Остин и, приобняв её за плечи, сказал:
-
Не обращай на эти его выходки внимания и не воспринимай их
всерьёз.
-
Всё в порядке, Шон, - она оглядела его с головы
до ног и, неожиданно для себя, выпалила, - Можно взять у тебя интервью?
-
Интервью? – он почесал затылок.
-
Ну, такое ма-а-аленькое, - она попыталась это
изобразить.
-
Ну, хорошо, - согласился он.
В этот вечер ей повезло, как никогда
раньше. Она взяла у каждого участника проекта небольшое интервью (даже у
«грозного Питта», как прозвали его Элайджа и Орли) и сделала много фотографий.
Потом, Орландо вспомнил, что у Элайджи «где-то должна быть гитара». Они нашли
её на чердаке, затем, пошли в его спальню, и Орландо принялся играть. Играл он
довольно не плохо, но пел хуже, да ещё пьяные пальцы постоянно путали аккорды,
да и голос со слухом в тот вечер немного повздорили. Затем, он предложил
сыграть Франческе. Та сильно покраснела и принялась яростно отказываться, но он
насильно вложил ей в руки гитару и пробормотал:
-
Ты взяла у нас у всех по-очереде… ик…
и-интервью, так что теперь… ик… рас-сплачивайся.
-
Ну, хорошо, - наконец согласилась она, - Я
сыграю вам свою любимую песню. Она называется «Marcas de ayer». Правда, она на бразильском…
-
Да какая разница! – воскликнули все.
Франческа улыбнулась и, устроившись
поудобней, принялась перебирать тоненьким пальчиками струны гитары. Комната
наполнилась красивой мелодичной музыкой, лившейся из-под её пальцев. Она прикрыла глаза и протяжно запела:
Siento que te
conozco hace tiempo
De otro milenio, de otro cielo
Dime si me recuerdas aun
Solo com tocar tus manos
Puedo revelarte mi alma
Dime si reconoces mi voz
Siento que me desnudas la mente
Cuando me besas en la frente
Dime si traigo
Solo com tocar tus manos
Puedo revelarte mi alma
Dime si reconoces mi voz
Siento que te conozco
Siento que me recuerdas
Её голос, чуть дрожа
и переливаясь, приятно ласкал слух, заставляя забыть обо всём. Её пение
расслабляло и успокаивало и многие, сидящие на кровати, облокотившись на
локоть, уже полулежали. Элайджа, с блаженным видом, сидя на полу, подпёр рукой
подбородок. Орландо, как заворожённый наблюдал, как из-под, казалось бы, едва
уловимых касаний струн пальцев вылетала красивая мелодичная музыка. И казалось,
что её голос слился воедино с музыкой и в этот момент Орландо понял, что обрёл
настоящего друга, родственную душу, верного товарища.
Франческа сдвинула брови и,
прикрыв глаза, принялась петь дальше:
Чувствую, что знал тебя давно
В другом тысячелетии, под другим небом
Скажи, если ты ещё помнишь меня
Лишь прикоснувшись к твоим рукам
Я могу открыть тебе свою душу
Скажи, узнаёшь ли ты мой голос?
Чувствую, что ты освобождаешь моё сознание
Ты целуешь меня в лоб,
Скажи, если я для тебя лишь тень прошлого,
Лишь прикоснувшись к твоим рукам
Я могу открыть тебе свою душу
Скажи, узнаёшь ли ты мой голос?
Чувствую, что знаю тебя
Чувствую, что ты помнишь меня
Скажи мне, узнаёшь ли ты мой голос?
Кода песня
закончилась, Орландо вскочил на ноги и захлопал в ладоши. Тоже самое сделали и
все остальные. Франческа улыбнулась и, промямлив что-то вроде «спасибо»,
покраснела до корней волос.
-
Чесси, у тебя просто обалденный голос! –
воскликнул Шон.
-
Да я теперь готов каждый день тебе интервью
давать, Чесс! – подхватил Элайджа.
-
Сыграй ещё что-нибудь, - попросил её Вигго.
-
Ещё? – она подняла глаза к потолку, пытаясь, что-то
вспомнить, - Ну хорошо. Эту песню я сочинила сама. Правда, она без названия.
-
Ну и что, - махнул рукой Доменик, - Давай
играй.
Франческа снова взяла в руки гитару и
принялась играть. Все мигом притихли и обратили свои взгляды на неё. Она
улыбнулась и, прикрыв глаза, запела:
Я люблю смотреть на огонь,
Он похож на пламя любви
И коснётся твоя ладонь
Моей маленькой нежной руки
Мы с тобой разведём костёр
Сядем рядом и будем смотреть,
Как цветочный зелёный ковёр
Будет в пламени этом гореть
Взглянешь молча в мои глаза
Волос нежно коснёшься рукой
Песни все улетят в небеса
Те, что пели мы вместе с тобою
Угасает огонь постепенно
Как угасла и наша любовь
Ведь она не уходит мгновенно
А потом уж не явиться вновь
Отзвучали гитарные струны
Отгорело и пламя любви
И остались лишь пепла там груды
И осколки разбитой души…
Её голос скользил по комнате,
переливаясь, исчезая за окном и смешиваясь с темнотою ночи. В полумраке её
бледная кожа, казалось, светилась во тьме, луна как бы специально направила
свой отсвет на её распущенные волосы, цвета красной меди, и они отливали
золотом. Бирюзовые глаза сверкали точно драгоценные камни, отражая сияние луны
и множество глаз, смотревших на неё. И в этот миг она была прекрасней всех
женщин на земле. Орландо понял, что влюбился без памяти.
В понедельник Франческа улетела обратно в Лос-Анджелес.